развернулся лицом к нему.
– Тебя никто и не торопит. Ты потерял маму, Оливер. Время поможет, а пока просто делай то, что у тебя получается лучше всего. А именно, бесить меня каждый день, – усмехнулся я и застегнул часы на запястье.
Он расплылся в улыбке, но грусть в глазах выдавала его истинное состояние.
– Ты такой дружелюбный. Только вот я боюсь, что теперь твоя любвеобильность распространяется ещё и на мятежную драчунью. Напомни, как зовут твою Лесную Нимфу? – пропел этот осёл патлатый, почесав свой подбородок.
– Сиенна её зовут, это раз. Два, моя, как ты говоришь, любвеобильность только по твою душу, так что не паникуй. Три, чтоб больше не слышал этого, – рявкнул на него, и он заржал.
– На всякий случай напомню: я благодаря тебе живу за стенкой и если вдруг, ну мало ли, ад замёрзнет или рай заледенеет, и ты захочешь поговорить со мной, то я всегда готов. Только в спальню не врывайся, постучи сначала. А то всякое бывает, я там могу быть занят тем, чего тебе ни видеть, ни знать не захочется, – игриво тянул слова патлатый, сверкая своей улыбкой, что захотелось рёбра ему пересчитать.
Подошёл вплотную к нему и склонил голову набок.
– Не обостряй, – рыкнул на него и молниеносно захватил его и развернул спиной к себе, а потом дал пендель под зад.
Он рассмеялся и потёр задницу.
– Будем считать, что мы договорились, – отозвался он, идя в сторону Габи, которая ждала нас в прихожей.
– Считай, кто ж тебе запретит, – парировал я, заметив, как Габи закатила глаза на наши вечные пикировки.
Признаться, мне нравилось подкалывать Оливера или давить его своим авторитетом, но я знал меру и старался не перегибать палку. У меня не было цели унизить его, так же, как и у него, очевидно, не было стремления залезть мне под кожу или заискивать передо мной. И мне это нравилось. В нём есть стержень, а по мне это одно из главных составляющих, превращающего обычного парня в настоящего мужчину вкупе с отличными мозгами, которые не текут, и умением вести диалог. Держать удар тоже важно, но умение разговаривать всё равно никто не отменял.
Сев в машину, мы поехали в бар под очередные причитания Габи, а я мысленно опять поскакал к Бунтарке и её бешеному характеру. Что-то меня сильно настораживало в её манере поведения.
Действительно, что же?!
Наверное то, что она в принципе не умеет нормально общаться, а сразу вспыхивает и начинает нападать. Между тем, что кто-то (в основном я) скажет и её неадекватной реакцией проходит секунда. Максимум две. А потом она взрывается и из неё льётся поток брани, негодования и истеричных ударов невпопад. Она ненавидит, когда на неё смотрят, когда делают замечания или в принципе говорят то, что, по её мнению, неуместно.
Вчера, например, она чуть не напала на одного парня в зале из-за его пристального взгляда, а потом комментария, что девушки драться не умеют. Я успел поймать её, когда она метнулась к нему,
