должно быть, этой ладонью Денис недавно передернул, не иначе.
Тот демонстративно отворачивается, и рука Дениса безжизненно падает. Толик, наблюдая за этим, напряженно прикусывает губу. Мурат обращается к нему в полголоса:
– Я приду вечером, не закрывайте калитку. Дай малой карандаши – она не сбежит. Извини за прошлый раз.
– Все нормально. – Они говорят не таясь. Денис не хочет греть уши, но все равно их слышит. – Можешь остаться с ночевкой. Миле здесь спокойнее.
Мурат думает. Гитара издает неуклюжий звук.
– Нет. В доме работы по горло.
Слава спрашивает что-то неразборчиво – Денис выцепляет слово «отец». Мурат отвечает отрицательно, затем поворачивается к сестре:
– Мила, я отлучусь ненадолго, хорошо?
Та плаксиво качает головой, обнимает брата за ногу.
– Ну тише, ты чего? – Мурат немного краснеет. Его смех переливается как жемчуг.
Такой же смех у него был на берегу реки, когда Денис впервые увидел его. Жесткие стебли осоки цеплялись к одежде, а кожа в приглушенном свете закатного солнца казалась карамельной. Так почему сейчас Мурат только и делает, что пассивно презирает? Что изменилось?
– Я быстро. – Он гладит сестру по голове, а Денис не может оторвать глаз от его маленькой ладони. – К маме сходим завтра, только не сбегай и слушайся Толика, ладно? Пойдем, – это он Славке, – до калитки проводишь.
Тот тяжело отклеивается от стены и уходит с ним.
– Я не понимаю. – Денис наблюдает, как Толик роется в ящике стола. – Чем я заслужил такое отношение? Не в обиду, конечно, но твой друг ведет себя как сволочь. Я ведь ничего ему не сделал.
Ответ звучит отвлеченно:
– Забей. Не нужно искать какие-то мифические причины. Мурат плохо сходится с людьми, он замкнут, как и его сестра. Ты тут ни при чем.
Глаза Миланы блестят от слез. Толик по-родительски усаживает девочку на стул и принимается с ней рисовать. Она видится Денису беззащитной крохой, маленькой незабудкой среди скальных пород.
Разница между Сашей и Толей не удивляет настолько сильно, насколько шокирует непохожесть между Муратом и Миланой. Если с Милой все и так понятно (жертва травли дворовых сопляков по-другому себя вести и не будет), то с Муратом дела обстоят странно. Он, кажется, ненавидит без какой-либо причины, и это просто не имеет первоисточника. Все это, без шуток, задевает.
Под конец занятий мысли о Мурате улетучиваются из головы. Но судьба словно в насмешку подкидывает новую пищу для размышлений, когда, будучи дома, Денис открывает записную книжку Славы с аккордами, врученную им для самоподготовки.
На последних листах легкими карандашными штрихами нарисовано серьезное лицо парня с густыми волнистыми волосами. Там же и парочка скетчей вполоборота и профиль… до жути знакомый. Денис переворачивает страницу и едва не давится воздухом.
