перевода доктора Ди, которую ему завещал его дед, поэтому, заполучив латинский вариант, он немедленно принялся сравнивать оба текста в поиске тех слов, которые у него были пропущены на странице семьсот пятьдесят первой. Этого он не мог скрыть от библиотекаря, чтобы не показаться ему невежливым, от того самого многознающего Генри Армитейджа (члена-корреспондента Мискатоникской академии, доктора философии Принстонского университета, лауреата премии Джонса Хопкинса), который когда-то приезжал на ферму и который теперь самым вежливым образом его допрашивал. Уилбер признался, что ему нужна некая формула, или заговор, содержащая страшное имя Йог-Сотот, и его удивляет количество разночтений, повторов и сомнительных слов, которое весьма затрудняет его работу. Наконец он принялся переписывать найденную формулу, и доктор Армитейдж, невольно заглянув через его плечо на открытую страницу, прочитал слева в латинской книге самые ужасные угрозы миру и здравомыслию человечества.
«Не следует думать, – гласил текст, который Армитейдж мысленно переводил на английский язык, – будто человек – первый и последний хозяин на земле или обычное представление о жизни и ее физическом представлении может быть только таким и никаким другим. Старый Народ был, Старый Народ есть, и Старый Народ будет. В неведомых нам пространствах, сам по себе, Он пребывает в тишине и первозданности, невидимый нами. Йог-Сотот знает ворота. Йог-Сотот и есть ворота. Йог-Сотот – ключ и страж ворот. Прошлое, настоящее, будущее сошлись в Йог-Сототе. Он знает, где Старый Народ вырвался из старины и где Он вырвется из нее вновь. Он знает, где Он топтал земные поля и где Он еще топчет их и почему никто не видит Его, когда Он является людям. Иногда Его выдает Запах, но какой Он с виду, не знает ни один человек, если не считать черт, которые Он подарил людям, а таких много, и разнятся они от самого обыкновенного облика человеческого до того невидимого и бестелесного, какой Он Сам. Старый Народ вонюче и незримо бродит в безлюдных местах, где Слова произносятся и Обряды отправляются в положенное Время. Ветер торопит голоса, и земля проговаривает мысли. Он гнет деревья и крушит город, и не могут лес и город остановить безжалостную руку. В холодном отчаянии Кадат познал Старый Народ, но кто из людей знает Кадат? Ледовая пустыня на юге и затонувшие острова в океане хранят камни, на которых стоит Его печать, но кто из людей видел замороженный город или опутанную морскими водорослями затонувшую башню? Великий Ктулху – родич Его, но и он видит Его тайком и издалека. Йол Шуб-Ниггурат! Как вонь ты знаешь Его. На твоем горле Его руки, и все же ты не видишь Его, хотя живет Он на твоем охраняемом пороге. Йог-Сотот – вот ключ к воротам, что разделяют два мира. Люди правят там, где прежде властвовал Он, но скоро Он будет править там, где теперь властвуют люди. После лета приходит зима, но после зимы вновь приходит лето. Он ждет, терпеливый и могущественный, ибо Его час недалек».
Доктор Армитейдж, сопоставив то, что он читал, с тем, что он знал о Данвиче и
