в один миг оказалось разрушено.
Семь-восемь дней назад я слышала, ей нездоровилось и она пригласила придворного лекаря. Тогда никто не придал этому большого значения. Как же она могла почить в одночасье?
Услышавший печальные вести восьмой принц, несомненно, был убит горем. Ситуация при дворе развивалась именно так, как он предполагал, и притом складывалась весьма удачно – и тут его мать внезапно оставляет этот мир. Воистину радости и горести в человеческой жизни всегда случаются неожиданно.
Некоторое время я сидела не двигаясь. Затем достала бумагу для писем и взяла кисть, намереваясь начать писать. Кончик кисти едва коснулся бумажного листа, я не дописала даже одной черты иероглифа «восьмой», когда моя кисть замерла и я забылась, продолжая держать ее пальцами. Сидела так и думала, думала, думала, пока в комнате, залитой солнечным светом, не стало совсем темно. Тяжело вздохнула и, отложив кисть, смяла лист в ком, после чего не глядя бросила его на пол.
Лишь спустя месяц все при дворе перестали обсуждать кончину супруги Лян и забыли о ней. Тогда я впервые осмелилась прийти ко дворцу, где она жила.
Бездумно стоя перед дворцом супруги Лян, я разглядывала запертые ворота, и все это казалось мне фальшью. Человека нет – и дом пуст, так? Я пристально смотрела на красные ворота, залитые лучами заходящего солнца, но в моем воображении белоснежные цветы распускались на дереве груши. Я невольно пробормотала:
Кто сможет сущего загадки разгадать?
Той, что не ровня многим, сходна со святой,
Величьем духа выделяется в толпе,
Расстаться трудно с этой грешною землей.
Вернуться, впрочем, ей на небо суждено,
К другим бессмертным, в свой нефритовый чертог.
И там красавица, чей взор таит печаль,
Отбросит тяжкий гнет смешных земных тревог[5].
Вдруг я услышала звуки, какие бывают, когда расчищают дорогу для императора, и, торопливо отступив к стене, опустилась на колени. Вскоре на дорожке, ведущей с более широкого пути, показалась группа евнухов и телохранителей, окружавших императора Канси. Позади него следовали наследный и четырнадцатый принцы.
Проходя мимо дворца супруги Лян, император Канси вдруг остановился, пристально глядя на здание вдалеке. Сопровождавшие его тоже замерли было, но не успели простоять и нескольких мгновений. Его Величество внезапно снова зашагал вперед, и все с беспорядочным топотом поспешили за ним.
Вот она, любовь государей – не более чем один короткий взгляд. Возможно, оттого, что на их плечах лежит слишком большой груз и они вынуждены быть более стойкими, чем обычные люди. И потому для них один лишь короткий взгляд уже означает очень многое?
Я была уверена, что мне удалось хорошо спрятаться, и собиралась подняться, когда ко мне подбежал один из евнухов и, поприветствовав, сказал:
– Его Величество желает видеть барышню.
Я помчалась за ним, вздыхая: все-таки
Отрывок из стихотворения Цю Чуцзи (1148–1227) «Груши дворца Линсюй».
