в разные стороны, лицо от загара приобрело медно-красный оттенок.
– Сразу видно, актриса в роли, – насмешливо сказал парень, наливая себе холодной воды. – Точно знает, как одеваются люди в современной деревне.
– Я ж не знала, что деревня будет современной. Я думала, историческое… Ну, советское, типа. – Марина распахнула свои кукольные глаза.
– А прочитать, что написано в объявлении? – спросил парень, но издёвки в его голосе было уже меньше. Марина ему понравилась.
Она вообще нравилась людям, не как красивая девушка, а просто по-человечески, её все и всегда стремились опекать, и Марина об этом знала.
– Мне кажется, читать – это не совсем моё, – ответила она и улыбнулась.
– Слушайте, вы, правда, снимите платок и телогрейку. У вас же тепловой удар будет.
– А как же на площадку?.. – Марина начала неуклюже развязывать платок. – Без костюма?
– Но у тебя же есть что-то под телогрейкой?
– Футболка.
– Ну и вот, футболка, треники. Волосы чем-нибудь завяжи. Получится обычная тётка с огорода.
– Ну спасибо!
– Ну пожалуйста!
И оба, глядя друг на друга, расхохотались.
– Я Коля-гафер, – сказал парень, протягивая Марине руку. Выпутавшись из телогрейки, она её пожала и два раза подряд соврала:
– А я – Катя. И я понятия не имею, что такое "гафер".
Они с Колей взяли по стаканчику воды, отошли в тень, и он рассказал ей, что гафер отвечает за свет, и объяснил, кто есть кто на съёмочной площадке. Марина в свою очередь призналась, что без ума от Ремизова и пришла сюда ради него, но с самого утра не смогла увидеть даже краем глаза.
– Да увидишь ещё своего Ремизова, – великодушно сказал Коля. – Насмотришься за вторую половину дня так, что затошнит.
– Но сфотографироваться с ним, наверное, не получится?
– Почему не получится? Он и в принципе нормальный, а если молодая-симпатичная попросит, так и вообще…
– Любит девушек?
– А кто их не любит?
– А пишут, что у него жена, счастливый брак.
– Так я и не сказал, что он изменяет…
Здесь у Коли захрипела рация, и сердитый женский голос сказал:
– Коля, гафер, подойди на плейбек. Где тебя носит?
– Извини, подруга. Смотри, больше не перегревайся, – сказал Коля и растворился.
Марина пошла за ним и увидела, как он командует осветителями, которые, как муравьи, тащили куда-то осветительные приборы на безбожно длинных ногах. Коле что-то говорили, он сам что-то быстро отвечал и был весь в мыле. Момент показался Марине идеальным. Она подошла к нему и тихонько заныла:
– Коля, прости, я кроме тебя тут никого не знаю. Мне мама позвонила, а у меня телефон разрядился, а мама болеет.
Коля
