из разомкнувших оковы.
– …
– Молчание. Стена непонимания. Видимо, я снова пытаюсь лить из пустого кувшина… – девочка возвела взор к небу, и месяц отразился в её глазах белыми серпами. – Тогда наполню его. Мне не сложно, – внимательный взгляд вернулся к Лайле. – С давних времён вампиры беспрекословно подчинялись воле своих создателей и в случае их смерти тоже погибали. Я единственная, кто за столетия гнёта и страданий, взрастила в себе уникальный дар: рушить тёмную связь с заклинателем. Как свою, так и чужую. Мои последователи тоже лишены ошейников. Но ты свободна не моими стараниями. Кто разомкнул твои оковы?
– Если бы я знала…
– Не страшно. Неприятная правда ценнее сладкой лжи. Ты балансируешь между Жизнью и Смертью, носишь на себе печати огня и обладаешь правом на эльтаронский престол. «Лунный венец» создан для таких, как мы: интеллектуальной элиты ночи. Пусть ты обуздала кровавое безумие, пламя и солнечный свет, твои тёмные способности оставляют желать лучшего. Словно ты и не вампир вовсе. Я могла бы раскрыть твой потенциал…
– Если я стану частью вашего культа, – догадалась Лайла.
– Верно. Предложение примкнуть к касте избранных я делаю не часто и далеко не всем. Оно не звучало уже семьдесят шесть лет. Достойные кандидаты давно перевелись, а ведомые жаждой упыри заслуживают лишь рассветной агонии. С ответом спешить не обязательно. Ты вправе задать вопросы и всё детально обдумать, – изречения звучали благостно, но пристальный взгляд пронзал, точно ледяное копьё.
Не выдержав давления, Лайла посмотрела на висевший на шее собеседницы серебряный полумесяц:
– Вы единственные вампиры в мире? – взор сполз на браслет из сцепленных углами звёзд.
– «Лунный венец» – дом для ищущих себя на поприще вечной жизни. Мы обосновались на восточном континенте, чтобы самосовершенствоваться в искусстве чар Тьмы. Однако мы чтим свободу воли и не убиваем без нужды. В отличие от «Сынов Гегктора», под какими страдают западные королевства. Для них люди – лишь еда, а убийства – развлечения.
– А для вас? – рискнула поднять глаза Лайла.
– Ресурс, к которому следует относиться с уважением, – с пугающе каменным лицом ответила Эста. – Мы не отнимаем жизни ради экспериментов и пропитания. К нам на поклон приходят добровольцы. За утраченную кровь они получают недоступные смертным блага. Унять скорбь от потери любимого? Избавиться от неуверенности в себе? Вызвать стойкую неприязнь к крепким напиткам? Внушение по желанию не претит нашим убеждениям. Эффекта хватает на месяц, а то и два. В зависимости от сложности просьб.
– Звучит разумно. Возможно, даже благородно. Но мне неприятна мысль, что мой возлюбленный и мои друзья для вас лишь сосуды с кровью.
– Смертные слишком… слабы. Мы же – новая раса, которая стремится к созданию себе подобных, лучших из лучших, бессмертного общества гениев и творцов. С каждым веком мы потребляем всё меньше крови и даже переносим первые лучи зари. Придёт день, когда кровь нам будет
