решительно направился на поиски отца Божены.
Мацея Джевицкого с супругой нашел в одной из замковых башен, в круглом кабинете с четырьмя окнами и большим камином. Они разбирали какие-то счета.
− Уже уезжаете? – вполне дружелюбно спросил его воевода. – Мы с Катажиной сейчас спустимся, попрощаемся с пани Ядвигой.
Супруга Мацея смотрела менее дружелюбно. Но Вацлав не стушевался.
− Я пришел просить руки вашей дочери. Мы с Боженой любим друг друга.
− Любите? – от неожиданности сватовства растерялся воевода.
− Это ничего не значит, − резко ответила его жена. – О браке между вами не может быть и речи.
− Вы считаете меня недостойным?
− Не в этом дело, − смягчила тон Катажина. – Мацей, лучше скажи ему правду. Иначе, этот пылкий юноша будет и дальше искать встреч с нашей дочерью.
Воевода устало опустился в кресло.
− Наша семья испытывает сильные материальные затруднения, − признался он. – Содержание замка требует немалых средств. Лодзенское воеводство задолжало внушительную сумму королевской казне. В прошлом году, к неудовольствию торгового люда, мне уже пришлось значительно увеличить налоги, что позволило хотя бы частично рассчитаться с казной. Если в этом году я не внесу всю сумму, то лишусь воеводства.
− И спасение ситуации представляется в выгодном браке дочери?
− Именно так, − подтвердил Мацей.
– Мы уже нашли подходящего жениха, – решила открыть все карты Катажина.
– И кто он? – внешне спокойно, но внутри, кипя от негодования, спросил Вацлав.
– Князь Яцек Порыцкий. Бездетный вдовец. Он мечтает получить наследника, иначе род Порыцких прервется.
– Его не было среди гостей, – помнил Вацлав, что мужчину с таким именем не представляли.
– Он находится в Швеции в составе дипломатического посольства, – пояснил Мацей. – Следит за выполнением мирных договоренностей. Король обещает отозвать его в середине лета, как раз для того, чтобы князь мог устроить свою личную жизнь.
– Князь очень богат, – добавила Катажина. – И готов взять Джевицы на обеспечение.
– Не сомневаюсь, – сухо произнес Вацлав Врона.
Божена прибежала в его комнату, когда он уже был готов освободить ее. Он боялся, что придется уехать, так и не повидав девушку.
Как всегда, бросилась порывисто ему на шею. Вацлав так любил эту ее непосредственность, такую естественность, лишенную всякого жеманства. Обнял девушку, прижал к себе сильно.
– Я только узнала, что пан Юрий экстренно уехал, а во дворе стоит готовая карета для пани Ядвиги, – жарко зашептала она. – Ты уезжаешь?
– Да, любовь моя. И я… я получил отказ от твоих родителей на брак с тобой.
Божена разжала руки на его шее.
– А как же пан Юрий? Он не поручился за тебя? – пытливо вглядывалась она в его лицо.
Ее
