ведет к предвзятому отношению к ним в дальнейшем.
– Она зануда! – крикнула Наташа, но тут же осеклась.
Наташа закусила губу, обдумывая варианты. Наконец в ее глазах загорелись лампочки.
– Знаю! Мой папа позвонит и попросит завуча дать добро. Она его послушается и не будет возражать.
Наташа хитро улыбнулась. Она уже знала, что один звонок ее обожаемого папочки может решить многое.
– Папа как раз говорил, что мне нужно начать ходить к репетитору, я ведь ушла из английской школы. Он говорит, что отправит меня учиться заграницу, поэтому мне нужно подтянуть произношение и вообще пора выходить на другой уровень.
– А твой отец не будет возражать, что с тобой занимается простой учитель?
Наташа снова хитро улыбнулась.
– Он согласится на все, о чем я попрошу. Я вам обещаю.
И она сдержала обещание. Уже неделю Наташа приезжала на квартиру, которую снял мне Игнат под видом моего жилья, и я помогала ей выглядеть круто в глазах симпатичного мальчика.
Наши занятия, с подачи самой Наташи, подозрений ни у кого не вызывали, но девчонку продолжали охранять. Водитель привозил ее ко мне на занятия и ждал внизу.
Игнат сказал, что за мной никто не следил и не выяснял мою подноготную. Громову было достаточно одного звонка в школу, чтобы убедиться, что все в порядке. Он знал как тщательно в этом заведении отбирают персонал. Иногда я ломала голову, понимал ли тот самый «свой» человек Игната, чем рискует, беря меня на работу.
– Она знает, кого ты ей подсунул? – спросила я как-то вечером.
– Не-а, – лениво ответил Игнат. Я редко его видела, он постоянно был занят, и в данную минуту такого редкого покоя, он всем своим видом показывал, что не настроен обсуждать всякую чепуху. – Меньше знает, крепче спит.
– Какой резон ей брать непонятно кого, даже если она не подозревает, что…
Игнат перебил:
– С такой, что я попросил.
– Наш Игнатий не знает отказа, да, милая? – потешалось Никогда.
– У тебя с ней что-то есть? – с беспокойством спросила я.
– Ба! – протянул Никогда, не упуская возможности меня поддеть. – А вот и перчинка любви, госпожа ревность?
Игнат тоже поморщился от моего вопроса. В то время, что мы проводили вместе, Игнат выглядел так, будто у него в моем присутствии болела голова. Он хмурился, когда говорил со мной, часто уходил и еще ни разу ко мне не прикоснулся.
– А у нас, между прочим, свербит!
Я вскочила, потому что разозлилась на реплику Никогда. Игнат принял это на свой счет, и подойдя следом за мной к окну, слегка меня приобнял.
– Еле касается, как будто у тебя чума.
Я сжала челюсти, сожалея, что этому противному голосу нельзя врезать.
– Ну почему же? Биться головой о стену не запрещено.
Никогда хохотнуло, а я приставила ладони к вискам и надавила пальцами.
– Успокойся, – тихо сказала Игнат. –
