кричал, не суетился и, главное, ничего мне не пытался продать, а, как полагается в мегаполисах, все уткнулись в смартфоны. «Такое возможно в Индии?» Здесь уже я в пыльных кроссовках, новом ярком платке, с шарфом на голове, фотоаппаратом на шее и рюкзаком на плече выглядел странно.
Присел на сидение. Миниатюрная опрятная девушка с квадратным френчем на ногтях бросила на меня брезгливый взгляд и немного отодвинулась. «Вот тебе и индийский колорит». Пассажиры то и дело проходились по мне любопытными глазами. Индия опять одержала победу.
Я вставил наушники в уши, включил трек «Kanave Kanave» – Chiyaan Vikram и улетел вместе с поездом, рассекая плотный воздух, то ныряя под землю, то поднимаясь над городом, к совсем другой Индии. За окном на горизонте виднелись современные здания и высотки, а вдоль дороги на заборах сушились простыни и наволочки. «Смотри, даже здесь у людей есть стиральные машины», – буркнул мой внутренний голос.
Нью-Дели отличается от исторического центра. Здесь дороги шире, звуки тише, людей меньше. Я встречал европейские кофейни и рестораны, дорогие иномарки и людей в классических костюмах с ноутбуками.
Огромный каменный цветок с белыми размашистыми лепестками стоял на небольшом холме и, отражая солнечный свет, озарял тропу, по которой тянулись к нему красочные потоки людей разных национальностей и вероисповеданий. Этот храм называют храмом всех религий. Туда могут приходить люди любых конфессий и молиться. Для сохранения спокойствия и тишины внутрь приглашали ограниченными организованными группами босых людей (обувь все оставляли в специально отведенных местах).
Внутри храм больше напоминал библиотеку. В просторном помещении стояли лавки, как в католических церквях, вдалеке, перед ними, находилась стеклянная тумба с микрофоном – и все. Не было ни икон, ни религиозных атрибутов. Линии стен плавной дугой уходили к потолку, в центре которого светилось окно с синим кусочком неба. Минимализм, эхо, свет, тишина.
Я прошел босыми ногами по холодному мраморному полу и сел на лавку. Люди вокруг пребывали в задумчивом молчании. Закатный свет пробивался сквозь узкие окна, подсвечивая пылинки, витающие в воздухе. Храм был окутан атмосферой объединяющей умиротворенности. Хотелось сидеть, молчать и не думать ни о чем.
Рядом расположился задумчивый мужчина. Я предложил перебраться с холодной лавки на мой теплый платок. Он с удовольствием принял предложение, подвинулся ближе и пожал мне руку. Нарушая тишину, он шепотом спросил, откуда я приехал, нравится ли мне Индия и т. д. А затем представился Суреном. Я улыбнулся. От ностальгии по дому стало тепло и приятно на душе.
По дороге к метро водитель рикши предлагал довезти до станции за сто рупий. Я говорил, что знаю, где она находится, и дойду сам. «Хорошо, пятьдесят!» – прокричал он. Я сказал, что до станции всего метров шестьдесят и я ее уже вижу: «Вон она». Тогда он ответил: «Ок, десять рупий».
Вечером возле хостела в голосе шумного города я услышал русскую речь и устремился к молодой
