все свои вещи из шкафчика, я аккуратно сложил их на руке. Странно это было, но девушка, будто бы, ждала, пока я соберусь. Мы вместе вышли из помывочной и пошли по мрачному, слабоосвещенному коридору. К лестнице.
– Мне наверх, – остановился я у ступеней.
– Мне вниз. Я живу на два тоннеля ниже. Шестая комната слева от лестницы.
– Это ты…
– Я к тому, чтобы ты зашел завтра. Промоем ожог и снова помажем.
Да, это было ее «и». Я машинально улыбнулся. Вот прямо совсем чуть-чуть. На миллиметр!
– Не обольщайся, – подрезала она меня. – Я только помогу вылечить ожог.
Сказала она это и быстро начала пересчитывать ступени, направляясь к своему тоннелю.
А я стоял и крутил на языке: «Да, представляешь, на Восьмом Парадном. Будем смотреть на фонтаны по утрам и на чудных птиц»
Это было лучшее свидание в моей жизни, пусть во мраке коридора я так и не смог нормально разглядеть Лизу. Я крепко сжал свой медальон, в очередной раз убеждаясь в том, что на каждый минус найдется не меньший плюс.
Люблю этот ожог.
Выдающийся истребитель демонов
Опять эта паническая атака. Я стою посреди светлого коридора, в очереди на мед осмотр. Огромная стальная стена отделяет проход через бетонную сферу от нашего города. Я чувствую себя ничтожно маленьким, стоя посреди холодного кабинета врача. Его ледяные руки прикасаются к моей груди, а я лишь через тысячу лет чувствую их прикосновение.
Кончики моих пальцев трогают медальон, но я не понимаю, сжал я его или нет. Сердце колотится так медленно и так тяжело, словно проталкивает по венам не кровь, а желе.
– Следующий, – громко кричит врач, и я забираю свою одежду.
Меня осмотрели. Я здоров. Но как я могу быть здоров, когда меня по рукам и ногам сковывает мандраж? Меня вот-вот вырвет. Прямо на железный пол, замытый от крови так плохо, что я все еще вижу ее, будто она затирка между панелями из стали.
Надо взять себя в руки.
– Ваш паспорт, пожалуйста, – холодно прозвучал интендант. Для него провожать через стену – обычное дело.
– Да, без проблем, – я протянул все тот же клочок бумаги со штрих кодом. Он затертый и помятый, но нового получить я сейчас не могу. Срок годности не вышел. Некоторые умельцы собственноручно дорисовывают полоски на своих бумажках, но шанс, что чернила поплывут в разные стороны и лишать тебя твоего документа и средства оплаты – слишком велик.
– Да, вы в списке. Проходите в оружейную.
Я вижу этого мужика каждую неделю, словно он работает тут без выходных. В какой бы из дней я тут ни появился – он тоже тут. И каждый раз он так же холоден. Я даже его имени не знаю, а хотя видимся с ним чаще, чем я встречаю своих редких, но хороших друзей.
– Сегодня мы чем будем заниматься? – решил я завязать разговор, пока за мной не появился следующий.
– Иди в оружейную, там все расскажут, – вновь холодно ответил он.
Сказано – сделано. Проходя через огромную буферную
