некоторую паузу и, попив кофе, засядем за следующую часть интервью, – серьезно ответил ей Павлов.
– Я была в Москве один раз. Как видите, хватило. – с задумчивой улыбкой сказала миссис Лайт. И с согласием сказала: – Да. Давайте, попьем кофе.
Потом посмотрела на часы и добавила:
– Знаете? С вашего позволения, мы с Лоном выйдем из номера. Мне нужно позвонить.
Она остановила запись, сделала коллеге знак, и он резко сорвавшись с места, последовал за ней в коридор.
Оставшиеся оживились.
– Павлов, а она тебе глазки строит. – с некоторой усмешкой сказала жена Наталья.
– Успокойся. Это их профессиональное. – ответил Олег. – Друг может быть более откровенным, чем просто интервьюируемый.
Больше супруга этот вопрос в дальнейшем не поднимала.
Олег взглянул на друга.
Шанину, не то, чтобы было все равно. Он мог вклиниться в разговор и тоже рассказать многое не хуже Павлова, но какое-то предубеждение к иностранным представителям средств массовой информации мешало ему, вообще, чем-нибудь с ними делиться. Поэтому, он был рад, что интервью берут у коллеги, а не у него.
Занимаясь тем, чем они сейчас занимались, никто из присутствующих, конечно же, и не заметил, что на прикроватном столике изменил свое положение тюбик с помадой. Светлый конец, который раньше показывал на балконную дверь, стал показывать, теперь, на центр столика, вокруг которого были расположена вся компания.
Павлов подошел и молча сел обратно в кресло. И уставился в окно. Женщины занялись какими-то своими делами с телефонами, кофеваркой и чашкам. И, спустя некоторое время, по номеру потянулся приятный, пьянящий аромат свежесваренного кофе.
Все павловские тоже знали эту тему. И обсуждали сказанное сейчас американцам не один раз. И в разных для себя обстоятельствах.
Валерий же, будучи напарником Олега Павлова в этом вопросе, еще и потому не захотел принимать активное участие в разговоре, что наблюдая и через российские СМИ, которые он считал, все же, ангажированными российской пропагандой, да и через иностранные, которые тоже были не менее ангажированными, но уже западной пропагандой, и по интернету, он диву давался, какое на Западе чудовищное вранье, порой, просто голословное или высосанное из пальца сразу после взятия с потолка, в них про Россию распространяется. Иногда, казалось, что какой-то полный идиот захватил министерство печати, если такое имеется, допустим, в Америке, а удалить его оттуда нельзя, потому, что другой, высокопоставленный старый и не самый умный в мире, не подписывает его отставку.
Валерий, где-то в начале интервью, просто шепнул Павлову: «Не верю я им. Переврут. И мы будем дураками.» На что Олег только пожал плечами.
Шанин посмотрел на часы и задал в воздух вопрос:
– Народ. А могут ли хваленые швейцарские часы за два часа отстать на пять с лишним минут? Что происходит? Сколько времени, Олег?
– Шестнадцать тридцать
