и торговцы славят свой товар, распевая песни.
Но в полдневный час все звуки затихают, продавцы драгоценностей на базарной площади ложатся в тень, какую им посчастливится найти, покупатели возвращаются в прохладу своих дворцов, и глубокая тишина повисает над Баббулкундом в сверкающем воздухе. А с дуновением вечерней прохлады кто-нибудь из музыкантов правителя, стряхнув дремоту, пробежит пальцами по струнам арфы, и этот аккорд вдруг напомнит ему шум ветра в горных долинах Острова Песен. Движимый воспоминаниями, музыкант исторгнет из глубин души своей арфы великий плач, и его друзья проснутся и заиграют песнь о доме, в которой сплетаются предания портовых городов, куда приплывают корабли, с деревенскими сказками о людях прежних времен. Один за другим, все музыканты подхватят эту песню, и Баббулкунд, Город Чудес, встрепенется от нового чуда. И вот Нехемос просыпается, рабы поднимаются на ноги и несут паланкин на юго-запад, к внутренней стороне огромного дворца-полумесяца, чтобы царь снова мог созерцать солнце. Паланкин, звеня колокольчиками, снова движется, на базарной площади снова раздаются голоса продавцов драгоценностей: песнь изумруда, песнь сапфира; на крышах разговаривают люди, на улицах причитают нищие, музыканты исполняют свою работу; и все эти звуки сливаются в единый шум – вечерний голос Баббулкунда. Все ниже и ниже клонится солнце, и, следуя за ним, запыхавшиеся рабы приносят Нехемоса в прекрасные пурпурные сады, песни о которых, без сомнения, поют и в вашей стране, откуда бы вы ни пришли.
Там Нехемос покидает паланкин и восходит на трон слоновой кости, установленный посередине сада, и долго сидит один, обратясь лицом к западу, и наблюдает закат, пока солнце не скроется совсем. В этот час лицо Нехемоса тревожно. Люди слышали, как на закате он бормочет: «И даже я, и даже я!» Так говорит фараон Нехемос, когда солнце заканчивает свой сияющий путь над Баббулкундом.
А чуть позже, когда звезды высыпают на небо, смотрят на Баббулкунд и завидуют красоте Города Чудес, фараон идет в другую часть сада и в полном одиночестве сидит в опаловой беседке на берегу священного озера. Озеро с берегами и дном из стекла, подсвеченное снизу блуждающими пурпурными и зелеными огнями, – одно из семи чудес Баббулкунда. Три его чуда – в пределах города: это озеро, о котором я вам рассказываю, пурпурные сады, о которых я уже говорил, – им дивятся даже звезды, и Онг Зварба, о котором вы услышите позже. Четыре же чуда Баббулкунда в его четырех воротах.
«И даже я, и даже я!»
В восточных воротах каменный колосс Неб. В северных воротах чудо реки и арок, ибо Река Преданий, которая сливается с Водами Легенд в пустыне за стенами города, втекает под ворота чистого золота и течет под множеством причудливо изогнутых арок, соединяющих берега. Чудо западных ворот – это бог Аннолит и собака Вос. Аннолит сидит за западными воротами, обратясь лицом к городу. Он выше всех башен и дворцов, потому что голова его изваяна в самой вершине старой горы.
