от Шелудякова?
– Издеваетесь? Если Вы ещё и бескорыстно ему помогаете, то мне Вас жаль.
– Да уж, жизнь летит мимо, а я ни сном, ни духом. И в чём же, позвольте узнать, я ему помогаю? Если про мусор на капоте, то…
Он рассказал про случившееся на остановке, наблюдая, как от смеха затряслись каштановые кудряшки, потом повернулось изумлённое лицо, и Соня закрыла его ладошками:
– Какой ужас! Так это были Вы? Мне так стыдно! Простите. Я хотела остановиться, но вовремя не сообразила, а потом уже было поздно. Почему же Вы на парковке не сказали?
– Вообще то, Вы меня таким взглядом наградили и так далеко за чаевыми послали, что…
– Простите, – она убрала руки, и виноватая улыбка скользнула по губам, – Но Вы тоже додумались. Детский сад какой-то.
– Не спорю. Только, согласитесь, что мусор убрать проще, чем дырявое колесо поменять.
– Хорошо. А сегодня?
Сашка удивлённо посмотрел в подозрительно прищурившиеся глаза, зрачки которых приобрели естественную подвижность, и не сдержал улыбки:
– А что сегодня? Вышел из бара, ринулся, как рыцарь, на помощь. Но Ваш спутник так испугался моего оруженосца, что я и доспехами пошевелить не успел. При случае, кстати, поблагодарите юное дарование. Он охранником в «Цезаре» работает. Только с поцелуями опять не лезьте, а то сделаете парня заикой.
Соня прыснула от смеха и прижала к себе покрепче сумку, которая норовила свалиться с колен:
– Да уж, он так улепётывал, что я теперь даже подойти не решусь.
Ветер набирал силу, раскачивал деревья и протяжный гул разносился по округе, предупреждая о наступающей буре. Водяная пыль рассеялась и с неба посыпался белый бисер, отбивая дробь по металлическим отливам и козырьку над подъездом. Порывы воздуха захватывали ледяную крошку горстями и кидали со всей силы, то в одну, то в другую сторону, будто пытаясь загнать полуночную пару в укрытие.
Сашка встал, стряхнул с головы белую крупу и подал руку Соне:
– Идёмте, провожу Вас до подъезда.
Та замотала головой и прищурилась от белых колючек, летевших в лицо:
– Нет, я посижу ещё немного. Вы идите. Я бы Вам вызвала такси, но у меня сотовый сел. Простите.
И показалось странным, даже не то, что в такую погоду она упорно не хотела идти в тепло, а взгляд, который моментально потух и стал упрямым. Сашка присел на корточки, сложил её ладошки в свои и стал греть дыханием, продолжая любоваться каштановыми всполохами, которые ветер гонял из стороны в сторону, так и норовя укутать лицо, раскрасневшееся от холода.
– Я не могу уйти и оставить Вас одну. И дома наверняка Вас уже ждут, беспокоятся.
– Ждут?
На мгновение взгляд Софьи потеплел, но голубая радужка треснула, сапфировые озёра переполнились и слёзы покатились по щекам, смешиваясь с каплями от растаявшей снежной крупы.
– Софья Сергеевна, Вы замёрзли.
– Нет,
