вопросов, поставленных на повтор твоей памятью, играющей в бессердечного диджея: «Как я до этого докатился? Почему я? Меня покормят перед заключением?»
А то, что впереди ожидает тюремный срок, уже не может быть подвергнуто сомнению. В мою защиту звучат слишком слабые тезисы, и, если верить словам адвоката, пахнущего бальзамирующей жидкостью, я по своей инициативе решил взломать чужие банковские счета. Даже какие-то подтверждающие улики предоставили. «Вам должны смягчить приговор», – зашептал защитник и подмигнул мне.
Все началось два месяца назад, когда на электронную почту пришло приглашение на собеседование по поводу новой должности. Текущая работа была бесперспективной и малооплачиваемой, поэтому я с радостью откликнулся на более интересную и денежную вакансию. Сбывались мои мечты: иногда можно работать из дома, офис компания снимала в самом центре города, в помощь выделяли улыбчивую секретаршу, а в кафе на первом этаже варили просто божественный кофе. Меня нанял «ДеБилд». Странная фирма со странным названием. И не менее странным слоганом: «Потому что мы любим своих клиентов!» Казалось бы, стоило насторожиться, но я был слишком воодушевлен вкусным кофе с первого этажа. «ДеБилд» разрабатывал софт для банковских систем. В компанию я устроился на финальной стадии создания очередного продукта, и через месяц моей деятельности рабочая версия программы под моим руководством была готова. Я писал лишь фрагмент кода и не имел никакого понятия, во что вмешался. Похоже, какая-то группа хакеров использовала меня и обставила все так, что я оказался единственным виновным в планирующемся ограблении. А произошло именно ограбление. Дописанная мною программа стала ключом доступа к счетам клиентов банков и даже некоторых крупных организаций.
И вот я сижу в зале суда, осознавая неизбежность грядущего наказания, так нелепо свалившегося на мою голову. Наступает роковой момент: судья выносит приговор. Сейчас он объявит, что меня ждет. А ждет меня, разумеется, ничего хорошего.
– Денис Левинский, вы приговариваетесь к заключению в книге сроком на двадцать лет без права на досрочное освобождение. Поскольку у вас не было криминального прошлого и в вашей биографии отсутствуют какие-либо проступки, книгу мы выберем на русском языке. Мы вернем вас обратно из переплета в 2060 году, если, конечно, будет кого возвращать.
Да, это была суровая правда. Очень мало кто из заключенных доживал до момента освобождения со страниц вымышленных миров. Многих уничтожало жестокое повествование суровых рыцарских романов, норвежских саг и исторических трактатов о греко-римских войнах. Однако рекордсменом по количеству погибших по праву считалась не менее суровая русская классика. Одно дело – читать о каком-то знаменательном сражении, магическом мире или северном мифе, а совсем другое – оказаться его действующим лицом. Даже если тебя не убьют местные бактерии или вирусы, даже если ты окажешься достаточно смышленым, быстро разберешься, что к чему, и сможешь встроиться в структуру общества, остается еще слишком много «но». Никто не отменял голод, жестокие нравы, тяжелые погодные условия, непрекращающиеся войны – а ведь именно по этим критериям суд подбирал рекомендованные для заключения тома. И уж я бы точно не позавидовал тем, кого отправляли в книгу на иностранном языке. Провинившиеся попадали не просто в жестокий и враждебный мир со своими альтернативными законами, они еще и лишались возможности хоть как-то вникнуть в разворачивающиеся вокруг них события – если, конечно, не были знакомы с языком.
Я как-то наткнулся на исследования ученых, которые опрашивали одноглазых, одноногих или поседевших от ужаса людей, сумевших дожить до своего освобождения. Бывшие заключенные в один голос заявляли, что по каким-то неведомым законам бытия сама натура книжного мира противится вторжению чужаков и уж тем более не терпит влияния на свой сюжет. За вмешательство в повествование ветераны литературной ссылки расплатились, как нетрудно догадаться, глазом, ногой или рассудком. Да, а ведь когда-то словосочетание «литературная ссылка» имело совсем другой смысл. Пушкин, Лермонтов и прочие ребята, пока вокруг суетился рой слуг, смотрели из окон богатых поместий, наблюдали смену времен года и сокрушались, какие они несчастные, от скуки строча повести и стихи. Мои мысли перескакивали с одного мрачного сценария на другой, отчего меня слегка замутило. Даже, я бы сказал, укачало, как после американских горок из парка аттракционов. Но гадкое чувство в конце концов стало отступать, и я понял, что в реальном времени, на суде, прошло не больше нескольких секунд.
– Вы будете отбывать свое наказание в «Ветрах Востока» – романе Джерри С. С. Мортира.
Услышав название, я лишь чуть заметно вздрогнул, пытаясь не выдать облегчения, которое подхватило меня в свои объятия пушистого белого пледа из рекламы кондиционера для белья. «Ветра Востока», это надо же! Любимая книга родом из моего детства.
А потом облегчение уступило место глубокой, тоскливой печали. Здесь, на Земле, останутся мои родители, и я не увижу их целых двадцать лет. За это время они сильно состарятся, а мир изменится до неузнаваемости.
Меня
