и протянул их Вале.
Его позвали, и он сразу потерял интерес к девушке. В предвкушении игры уже слышались смешки и взаимные подначки.
После первой же партии Валя ушла. На этот раз ее никто не провожал. Стас смущённо оглянулся на удаляющуюся в сумерках фигурку, но снова встал на подачу.
С этого вечера всё изменилось. Как только набиралось игроков на две команды, песни прекращались, а парни и девушки занимали свои места у сетки. Они уже не надевали нарядные платья и рубашки, а являлись в поношенных спортивных трико и футболках. Только Валя неизменно приходила в любимом платье в горошек и стерегла часы Стаса.
Поначалу её приглашали присоединиться к игре, а потом просто перестали замечать. Она уныло перебирала струны гитары, но песни были никому не нужны. Вскоре Вале надоело сидеть в сторонке, и она пропустила несколько вечеров.
Когда она пришла снова, одна из девочек, Маринка, спросила:
– Ты болела, что ли? Ой, а тут так весело было!
Дальше шёл сумбурный рассказ о том, как один подал, а второй отбил, а девчонки наконец-то научились ставить блок, а то все проигрывали с первой подачи, а вчера дождик был, и никто не играл…
Все как-то по-особенному сдружились, в компании ребят даже появились новые прозвища. Яцыка стали звать Подавалой за то, что ему особенно удавались подачи, а Мишу – Калечкой, потому что неловким ударом мяча ему повредили связку. Калечка сидел, раненый и обмотанный прорезиненным бинтом, рядом с Валей и болел за свою команду.
Парни стали приносить на площадку пиво, по очереди прикладывались перед игрой и после неё к горлышку бутылки, а пустые бутылки прятали в терновые заросли. Девчонки смеялись и не возражали.
Потом Валя уехала на три дня в Волгоград к тётке, а когда она вернулась, мама, хитренько улыбаясь, сообщила:
– Пока тебя не было, какой-то блондинистый парнишка приходил, о тебе спрашивал. Сегодня вечером обещал зайти.
Валя сдержала улыбку, зная, что иначе начнутся расспросы.
– Это просто знакомый. Он забыл часы на волейбольной площадке, а я их нашла, – ответила она маме.
– Ну-ну, – подмигнула та.
Вечером Стас действительно пришёл. Он с мрачным видом и без пояснений протянул Вале районную газету.
– Что там, мои стихи?
– Нет, там твоя басня! – с кривой улыбкой ответил Стас и, сплюнув, направился к калитке.
– Погоди-погоди! – заспешила за ним растерянная Валя. – Я тебе часы забыла отдать, а потом к тёте уехала. Вот!
Стас взял часы, надел их на запястье и, ничего не сказав, пошёл прочь. Потом обернулся и сказал с неожиданной злобой:
– Не приходи на площадку – худо будет!
Валя недоумевала, в чём же дело. Она молча смотрела ему вслед, пока он не скрылся в конце улицы, а потом поплелась домой.
Ах да, Стас принёс газету… Всё дело, наверное, в ней!
Валя лихорадочно пролистала
