салонам красоты и модным кафешкам. Я не могла упустить этот шанс и спросила:
– Кстати об этом… Дейз, а кем ты работаешь?
– Ну я… – Дейзи замялась, будто собиралась сообщить, что по вечерам танцует в стриптиз-клубе «Голые попки». – Специалист по брокерской деятельности.
Чего, простите? Шампанское чуть не расплескалось по бархатной обивке. Я чувствовала, как мои глаза выпячиваются, как у какой-нибудь скользкой ящерицы.
– Обалдеть! Я-то думала, что ты снимаешься для какого-нибудь глянцевого журнала или ведёшь блог о красоте.
– Вот поэтому я редко говорю о своей работе. – С оттенком грусти сказала Дейзи и подлила себе просекко. – Всем кажется, что я взбалмошная, весёлая дурочка, у которой полно денег, но недостаточно мозгов.
– Я никогда так не думала. – Заверила я подругу, но слегка покривила душой. – То, что ты делаешь… Но это же круто!
– Да. Я закончила Гарвард, и папа устроил меня к себе в фирму. Теперь я отслеживаю изменения стоимости ценных бумаг и мировых валют, заключаю прибыльные сделки.
Я не могла поверить, что девушка передо мной, которая от зубов отчеканит названия последних коллекций «Шанель» или с закрытыми глазами угадает «Шато Латур» среди дешёвого мерло по одному глотку, как рыбка в воде лавирует в сфере финансов.
– Дейзи, не надо стесняться того, чем ты занимаешься. – Искренне заметила я, видя, как расстроилась подруга. – Ты разбираешься в том, в чём другие ничего не смыслят! Да ты за пояс заткнёшь любого финансового магната Сан-Франциско.
– Скажешь тоже…
– Но это правда. Тебе ведь нравится то, чем ты занимаешься?
– Да. – В глазах Дейзи появился блеск. Она говорила от души. – Я люблю свою работу. Правда, люблю.
– Но… – Поддразнила я, переняв её тактику.
– Но порой это так скучно. Высасывает все соки. Поэтому я часто хожу по магазинам и ем все эти калорийные пирожные. Чтобы хоть немного почувствовать себя живой. Почувствовать себя женщиной.
Я даже не задумывалась о том, как сложно может быть этой золотой девочке в мире амбициозных мужчин. Как трудно ей отстаивать своё положение в фирме отца и каждый день доказывать, что она попала туда не по блату – как я – а за собственные заслуги. И как ей сложно удержаться от кусочка вкусного маффина, который приносит в её жизнь хоть немного вкуса. Я-то думала, что её пышная фигура досталась ей в наследство вместе с миллионами, и она живёт в гармонии со своим телом. Но только теперь заметила, как сложно ей даются лишние сантиметры на боках, лишние доллары на счету и лишние осуждения со стороны. Моё мнение касательно Дейзи Гамильтон изменилось за несколько минут.
Я поставила свой бокал на журнальный столик из толстого стекла, опустилась рядом с Дейзи на пол и обняла её самым крепким, самым тёплым объятием, на которое была способна.
– Дейзи, ты невероятная. Ты бесконечно умна, неподдельно добра и обворожительно красива. Я рада, что познакомилась с тобой. И продолжай делать то, что любишь, несмотря на то, что делают
