улыбнулась мама, чуть ли насильно усаживая нас за стол.
– Бесполезно сопротивляться! – сказал отец – Все равно усадит и накормит! Тебе ли, Иванушка, не знать!
– У гостя своя воля – сказала мама на это – Угощают – кушай, а не угощают – не спрашивай!
Мы подарили наши сувениры отцу, маме и Емеле.
– Дорог подарочек не выпрошенный! – сказала мама, принимая цветок с пчелой. Отец одобрительно хмыкнул, примерившись к топору. Емеля поблагодарил за амулет и сжав его в кулаке, ушел в свою комнату на верх.
Мы сели за стол, рассказали родителям о последних наших новостях, о том, что творится на работе, о Кикиморе и ее программе, на которую подписалось около двух миллионов человек в зеркалах по всему свету.
– Дуракам дурацкая честь – хмыкнула мама – Дураков учить – что мертвых лечить!
– Вот еще в Потусторонье, когда зеркала появятся – сказал я. – Нашу Крошку Ки и там смотреть начнут!
– Там некому смотреть – сказала Яга. – Кому там? Гномам? Синюшке?
– Кстати! – сказал отец – А что там с Синюшкой?! Слышно что-нибудь?!
– Похоже, обиделась она на людей! – усмехнулась Яга – Как колодец мы ей свинцом запечатали – так и сидит в замке своем! Я у Огневушки спрашивала – нет, говорит, сидит, никуда не выходит! Из окна иногда незабудками полюбуется и все! Расстроили мы ее! Нанесли глубочайшую душевную рану!
– Смотрите, как бы она мстить не начала – задумчиво протянул отец – Синюшка тварь злопамятная, мстительная и злобная! За вашу душевную рану вернет вам вдесятеро больше физических, не дай бог, конечно!
– Мстительное око видит далеко – добавила мама. – Зло тихо лежать не может! Так что поберегитесь, дети! Осторожного коня и зверь не берет! От осторожности голова не болит!
Мы пообещали маме, что будем осторожными и стали собираться домой.
Выезжали мы уже с последними лучами солнца.
– Как думаешь, а куда действительно, Синюшка подевалась? – спросил я у Яги, как только избушка тронулась с места.
– Да кто же ее знает! – пожала плечами Яга. – Может, действительно, обиделась и сидит сейчас в своем дворце, от злобы чахнет. А может, пакость какую-нибудь замышляет. Не угадаешь! Это же Синюшка! Что там в ее мутной голове делается – ей одной ведомо!
– Слушай, я давно думаю – сказал я, наблюдая, как Яга управляет избушкой – А что, если сделать так, чтобы избушка сама добегала, куда надо? Ножки у нее есть, бегает она шустро – вот пусть сама бегает!
– Это ты к чему? – повела бровью Яга. – Не к тому ли, чтобы я управлением не занималась? Хитрец, однако! Хочешь, стало быть, с женой целоваться, а в это время, значит, чтобы избушка сама бежала?!
– Ну да – сознался я. – Была такая мысль!
– Была?! – спросила Яга. – А сейчас куда подевалась?!
– Да вроде при мне! – сказал я, глядя в синие глаза своей жены и в тысячный раз проваливаясь в их бездну.
– Эх ты! – улыбнулась Яга, отпуская
