открыл дверь рядом с собой. Подождав, пока он вылезет, она последовала за ним и поежилась:
– Холодно. Да еще этот запах!
– Наверное, где-то рядом болото.
К ним присоединилась Флоренс, и все четверо молча начали озираться.
– Туда, – наконец проговорил Фишер, глядя через капот автомобиля.
– Давайте осмотримся, – предложил Барретт. – Багаж мы можем принести позже. Вы нас проведете? – обратился он к Фишеру.
Тот двинулся вперед.
Пройдя всего несколько шагов, они наткнулись на каменный мост, и, проходя по нему, Эдит заглянула через перила. Если внизу и была вода, то ее скрывал туман. Эдит оглянулась. Лимузин тоже уже поглотило туманом.
– Не свалитесь в пруд, – донесся спереди голос Фишера.
Она повернулась и увидела впереди водную поверхность, а слева – изгибающуюся, посыпанную гравием дорожку. Поверхность воды напоминала мутный желатин, забрызганный пятнами мелкого мусора, травы и листьев. Над всем этим витали миазмы гниения, а на берегу возвышались зеленые от скользкой тины камни.
– Теперь понятно, откуда этот запах. – Барретт покачал головой. – У Беласко, конечно, был пруд.
– Ублюдочная Топь, – сказал Фишер.
– Почему вы так его назвали?
Фишер промолчал, а потом ответил:
– Расскажу позже.
Теперь они шли молча, слышался лишь шорох гравия под ногами. От холода пробирала дрожь, клейкая сырость словно проникала до костей. Эдит подняла воротник пальто, взяла Лайонела под руку и смотрела себе под ноги. Сразу за ними шла Флоренс Таннер.
Когда Лайонел наконец остановился, Эдит быстро подняла голову.
Перед ними в тумане маячила громада дома.
– Отвратительный, – сказала Флоренс, чуть ли не со злобой.
Эдит взглянула на нее.
– Мы даже еще не вошли внутрь, мисс Таннер, – заметил Барретт.
– Мне не нужно заходить внутрь.
Флоренс повернулась к Фишеру, который рассматривал дом, и увидела, что он дрожит. Она взяла его за руку, и он так стиснул ее кисть, что Флоренс сморщилась.
Барретт и Эдит смотрели на укутанное туманом, как саваном, здание. Во мгле дом напоминал какой-то призрачный утес, преграждающий им путь. Внезапно Эдит наклонилась.
– У него нет окон, – тихо проговорила она.
– Он замуровал их, – сказал Барретт.
– Зачем?
– Не знаю. Возможно…
– Мы попусту теряем время, – прервал его Фишер и, отпустив руку Флоренс, поспешил вперед.
Они преодолели последние ярды по засыпанной гравием дорожке и по ступеням поднялись на крыльцо. Эдит заметила, что ступени все потрескались и из щелей растут поганки и пожелтевшая от мороза трава.
Они остановились перед массивной двустворчатой дверью.
– Если она откроется сама, я уеду домой, – попыталась пошутить Эдит.
Барретт схватился за ручку и потянул. Дверь не поддавалась. Он посмотрел на Фишера.
