отдать любые деньги, лишь бы меня взяли – так я стал учеником великого Фрица Янсена, не имея каких-либо выдающихся способностей.
Антонио Баэль, в отличие от меня, с первого дня обучения в консерватории был в центре внимания. Он рос в атмосфере всеобщего восхищения. «Он гений! Одаренный ребенок!» – восклицали даже маэстро.
Его, сироту без денег, с радостью взял к себе в ученики Фисе Коннор, столь же легендарный музыкант, как и Фриц Янсен. Когда-то он был неплохим скрипачом и композитором, но теперь его жизнь стала совсем заурядной. А в последние годы в нем проснулась жгучая зависть к таланту Баэля.
«В этом году переводной экзамен предполагает выступление дуэтом с композицией собственного сочинения. Музыкальные инструменты могут быть любыми. Просим серьезно отнестись к подбору пары».
Это был мой первый экзамен. Я не сомневался, что с легкостью найду себе компаньона, ведь у меня было много друзей и я неплохо учился. Помню, что всерьез раздумывал над тем, чтобы сыграть дуэтом с другим пианистом. Но однажды ко мне подошел мальчик, с которым я никогда раньше не общался.
– Ты ведь Коя де Морфе?
Даже сейчас, вспоминая эти глаза, наполненные холодом, и мрачное выражение лица, я сжимаюсь от страха, потому что взгляд этот был совсем не детским. Но именно таким предстал передо мной Антонио Баэль.
Я много слышал об этом одаренном мальчике, но никогда с ним не разговаривал. От неловкости я так и не смог вымолвить ни слова.
– Что, потомок знатного рода Морфе считает общение с простолюдином ниже своего достоинства?
– Конечно же, нет, – промямлил я, растерявшись еще больше.
Баэль остался совершенно равнодушным к моему ответу и протянул мне рукопись.
– Эту сонату написал я. Она для скрипки и фортепиано. На экзамене я хотел бы сыграть с тобой.
Не в силах скрыть удивления, я взял партитуру, а он развернулся и ушел, как будто своим жестом я уже дал согласие.
Неужели я и вправду только что говорил с Антонио Баэлем? И он действительно предложил выступить с ним дуэтом?
– Невероятно, этот истукан умеет разговаривать?
– Коя, он сам предложил тебе сыграть дуэтом?
Друзья засыпали меня вопросами, а я даже не знал, что им отвечать. Баэль был для меня такой же загадкой, как и для них.
Вернувшись в тот день домой, я принялся внимательно изучать партитуру. На середине произведения я не выдержал и сел к роялю. Когда в комнате стих последний аккорд, все мое тело пронзила дрожь и я заплакал. Мелодия была прекрасна – не верилось, что ее написал мой ровесник.
На следующий день в столовой я сам нашел Баэля. Он сидел в углу, обедал в полном одиночестве. Я подбежал к нему с зажатой в руке рукописью и радостно прокричал:
– Сегодня же начнем репетировать! Я согласен! Мне не терпится услышать партию скрипки!
Баэль злобно уставился на меня и холодно ответил:
– Я никогда ни с
