с сахаром? Быть может, это воодушевит ее, и она споет нам что-нибудь…
– Дело подходящее, – согласился Поножовщик.
– А чтобы поближе познакомиться, мы откроем друг другу, кто мы такие, – предложил Родольф.
– Альбинос, – представился Поножовщик, – бывший каторжник, а теперь рабочий, выгружающий сплавной лес на набережной Святого Павла. Зимой мерзну, летом жарюсь на солнце – таковы мои дела, – заявил гость Родольфа, отдавая ему честь левой рукой. – Ну, а вы-то кто будете? – продолжал он. – Вы впервые объявились в здешних местах… и, не в обиду будь вам сказано, лихо обработали мою башку и лихо выбили барабанную дробь на моей шкуре. Батюшки мои! Какие это были тумаки! Особенно последние… Не могу их забыть: как здорово все было проделано… Какой град ударов! Но у вас, верно, есть и другое дело, не только колошматить Поножовщика!
– Я мастер по раскраске вееров! А зовут меня Родольф.
– Мастер по веерам! Так вот почему у вас такие белые руки, – сказал Поножовщик. – Но если все ваши собратья похожи на вас, видать, это дело требует изрядной силы… А коли вы ремесленник и, конечно же, честный, зачем пришли сюда, ведь в здешних местах бывают только воры, убийцы и бывшие каторжники вроде меня, потому как другие места нам заказаны?
– Я пришел сюда потому, что люблю хорошую компанию…
– Гм!.. Гм!.. – пробормотал Поножовщик, с сомнением качая головой. – Я встретил вас в крытом проходе дома Краснорукого; впрочем, молчу… Вы говорите, что незнакомы с ним?
– Долго ты еще будешь донимать меня своим Красноруким? Чтоб ему вечно гореть в адском пламени, если это придется по вкусу Люциферу.
– Ладно, приятель, вы, верно, мне не доверяете, может, вы и правы. Хотите, я расскажу вам свою историю?.. Но при условии, что вы научите меня наносить те удары, которыми закончилась моя взбучка… Мне это позарез нужно.
– Согласен, Поножовщик, ты расскажешь свою историю… а Певунья расскажет нам свою.
– Идет, – сказал Поножовщик, – погода стоит такая, что и полицейского не выманишь на улицу… Это нас позабавит… Ты не против, Певунья?
– Нет, только мне особенно нечего рассказывать… – ответила Лилия-Мария.
– И вы тоже расскажете нам о себе, приятель? – спросил Поножовщик.
– Да, я начну первый.
– Мастер по раскраске вееров, – проговорила Певунья, – какое хорошее ремесло.
– А сколько вы получаете за свои веера? – спросил Поножовщик.
– Я работаю сдельно, – ответил Родольф. – Если повезет, выколачиваю четыре, а то и пять франков в день, но это летом, когда долго бывает светло.
– И вы часто погуливаете, бездельник?
– Да, когда я при деньгах, то трачу немало: во-первых, шесть су за ночь в меблированной комнате.
– Я не ослышался, монсеньор… вы платите шесть су за ночь! – проговорил Поножовщик, прикладывая руку к шапке.
Обращенье «монсеньор», прозвучавшее иронически
