в трясину войны сопротивления. Зимой 1939 г. Чан Кайши объявил генеральное наступление в восьми зонах боевых действий. В период с проигрыша сражения при Ухане в октябре 1938 г. по 7 декабря 1941 г. вооруженные силы Гоминьдана потеряли еще 1,3 миллиона человек [Taylor 2011: 168–169; MacKinnon 2011].
Изначально силы коммунистов были недостаточными для противостояния Японии. Дело обороны Китая оказалось целиком в руках националистов, которые приняли на себя основной удар японцев. Армия коммунистов во время ее вступления в войну насчитывала всего лишь 30 тысяч человек. В сентябре 1937 г. эти силы были реорганизованы в 8-ю Маршевую армию. Вскоре на основе оставшихся после эвакуации в 1934 г. из Советского района Цзянси-Фуцзянь войск была учреждена и Новая 4-я армия, которой предстояло действовать в Центральном Китае [Van Slyke 1986: 613; Benton 1999; Pantsov, Levine 2012: 290].
Мао остро ощущал стратегическую уязвимость своей партии и поэтому призывал к партизанской войне, уклонению от прямой конфронтации с основными силами Японии, а также сохранению и расширению военных ресурсов КПК [Van Slyke 1986: 613–614]. С 1937 по 1939 г. – в первые два года войны – армия Японии держалась поближе к железнодорожным путям и станциям, оставив сельскую местность фактически без контроля. Когда японцы обратили свое внимание на необходимость укрепиться на большей территории, КПК уже развернулась в сельских районах за пределами японских позиций [Ibid.: 631]. К этому моменту отдельные командиры вооруженных сил Мао, указывая на незначительный эффект от партизанских операций, призывали к маневренной войне против Японии, а также к более тесному сотрудничеству с силами Гоминьдана, дабы нанести более мощный удар по японским вооруженным силам. Такие рекомендации нашли поддержку у ряда партийных лидеров[19]. Однако Мао продолжал настаивать на предотвращении конфронтации на поле боя и приказал расформировать 8-ю Маршевую и Новую 4-ю армии на небольшие подразделения, которым было поручено заниматься рекрутированием, политической работой и строительными работами в опорных пунктах. Эта стратегия в своей сути предполагала редкие столкновения с японскими войсками, да и столкновения эти оказывались незначительными по масштабам, сводясь к нападениям на японские патрули или марионеточные китайские силы безопасности из засады и рейдам за ресурсами и оружием. Организовывались убийства коллаборационистов, подрывались железнодорожные пути, на дорогах закладывались мины, срезались телеграфные столбы, выкрадывалась проволока [Van Slyke 1986: 672–673].
Единственным исключением стал 1940 г. Вдохновившись расширением контроля над сельской местностью, КПК приступила к своей единственной за всю войну последовательной наступательной операции. Мао приказал 104 вооруженным подразделениям совершать координированные атаки на железнодорожные пути, угольные шахты и иные объекты инфраструктуры, находившиеся в распоряжении японцев. 8-я Маршевая армия потеряла убитыми и ранеными 22 тысячи человек, в то время как потери с японской стороны составили, по различным подсчетам, от 3 до 4 тысяч человек. Японцы направили
Среди сторонников более агрессивного военного сопротивления были Чжоу Эньлай, Ван Мин, Пэн Дэхуай и Чжу Дэ [Apter, Saich 1994: 58–59; Pantsov, Levine 2012: 313–314].
