на плечо. – Ты интересная особа. Тебя не исключили за вспышку магии?
– Нет.
– Почему?
– Меня не могут исключить.
Брайт мрачнеет. Глубоко вдыхает пряный воздух и разминает шею, будто та затекла. Кутается в пальто. Сильно пахнет сладкой выпечкой, и Брайт невольно крутит головой. В животе урчит от голода, и хочется кофе; приходится прибавить шагу, чтобы не свалиться в обморок. После такого всплеска магии организм истощен. Выпитая бутылка воды помогла, но не настолько, чтобы прямо сейчас пробежать марафон до деревни и обратно. Это минимум полчаса.
– Это как?
– Я тут в тюрьме. – Из ее горла вырывается насмешливое «ха», а Энг хмурится.
Он вдруг сворачивает с аллеи, ведущей в деревню, и усаживает Брайт на холодную деревянную лавочку.
– Что? Я вообще‐то хотела пообедать и идти отбывать принудительные работы.
– Пикник? – улыбается Энг.
– Не интересует.
Но с Энграмом спорить невозможно, он машет руками и призывает к тишине.
– Одна нога здесь, другая там.
В центре парка стоит крошечный деревянный киоск, в котором пухлая волшебница продает сладкие пышные булочки, посыпанные хлопьями миндаля и политые соленой карамелью. Вот откуда божественный запах. И, кажется, волшебница готова обогатиться на обеде, когда студенты вывалят из Академии в поисках еды. Она расставляет на прилавке, которому неведома осенняя прохлада, подносы со сдобой.
– Какой кофе пьешь? – на ходу спрашивает Энграм.
– Черный без сахара, – очень тихо отвечает Брайт и неуверенно улыбается.
Принимать ухаживания оказалось очень просто. Никаких вопросов, обещаний, вторжений в личное пространство. А как теперь поступать? Вернуть Энграму деньги за кофе и булочку? Или друзья такое делают бесплатно? А они друзья? Нет. Они даже не знакомые.
Но очень хочется с кем‐то поговорить, чтобы сбросить с больной головы на здоровую, освободить мозги от мусора. Кажется, нужно принять неожиданные дары и заткнуть совесть. А еще душит невероятная благодарность, потому что через пару минут замерзшие пальцы греет стаканчик черного кофе, а на колени теплым котенком ложится бумажный пакетик с тремя булочками.
– Ну что? Я волшебник?
– Нет, – вздыхает Брайт, с наслаждением глядя на булочку. – Ты богатенький мальчишка, который все делает по‐своему.
– А ты ешь и плати мне за булочки рассказами, – смеется он, хоть ничего смешного никто и не сказал.
– Ты все время смеешься? Это странно.
– Я не пойму, госпожа Сирена, ты что, никогда не влюблялась?
Брайт давится кусочком миндаля и отставляет на лавочку кофе.
– Ты что несешь?
Надо бы схватить вещи и бежать, но кофе с булочкой хочется куда больше.
– Ладно, понял, не время для страстных признаний.
Он издевается.
