href="#i_004.jpg"/>Ева сидела на сцене. Впереди между рядами заполненных кресел убегала вдаль зелёная ковровая дорожка Большого Зала Консерватории. Позади затих оркестр. Между коленей ждал Дерозе, готовый отозваться бархатистым голосом струн.
Только вот смычка в её пальцах не было, а кисти сковывали наручники.
Зрители в зале начали перешёптываться. Потом свистеть. Когда Ева подняла взгляд, глаза у них светились голубым. Она обернулась на оркестр – там тоже ждал знакомый демонический фосфор вместо радужек и белков.
– Я уже говорил тебе, что ты сердобольная дурочка? – лениво постукивая палочкой по пульту, произнёс Мэт, занявший место дирижёра.
Из кошмара Ева вынырнула резко, точно из удушающей водной глубины. Некоторое время моргала, глядя на незнакомую серость мозаичного по – толка.
Осознав, что лежит на чём-то твёрдом и чертовски неудобном, повернула голову.
Воспоминания о последних событиях нахлынули одновременно с тем, как она встретила спокойный взгляд незнакомца, что стоял рядом, вытирая окровавленный ланцет.
– Поразительно, – сказал он. – Я знал, что мальчишка гениален, но не догадывался насколько. – Придирчиво оглядев лезвие на свет, он убрал инструмент в бархатный футляр, похожий на пенал-свёрток – почти такой же, какой Ева привыкла видеть на столе в библиотеке Герберта. – Признаться, я надеялся упокоить тебя и поднять заново, привязав к себе. Но эта вязь… – Взгляд незнакомца устремился на то, что многим мужчинам было бы вполне естественно разглядывать при виде нагой девушки, но Ева знала: он изучает рунный узор на оправе рубина, что пульсировал в её теле вместо небьющегося сердца. – Столь филигранно и сложно, что страшно притронуться.
Запоздало осознав, что она лежит на алтаре полностью обнажённой, Ева торопливо села. Съёжилась на холодном камне, прижав к груди плотно сомкнутые колени, лихорадочно оглядела место, в котором очутилась.
Оно чем-то напоминало рабочий кабинет Герберта, только выдержано было сплошь в серости и серебре. Даже алтарь, занимавший самый центр просторной комнаты, кажется, был аккуратно вытесан из серого мрамора.
– Держи. – Отступив назад, мужчина взял с кресла подле стола нечто из золотистого шёлка, перекинутое через спинку. Не приближаясь, кинул ей; Ева машинально поймала, не сводя дикого взгляда со своего тюремщика. – Должен сообщить, что помимо чар, полностью блокирующих магию, на твоём браслете чары Ломирье. Так называемое «заклятие куклы». Мне достаточно сформулировать мысленный приказ – и ты застынешь на месте, безвольная, словно шарнирная фигурка. То же случится, если попробуешь предпринять что-либо, угрожающее безопасности обитателей этого дома. Или пересечь границу территории, которую я счёл дозволенной к прогулкам. Впрочем, в твоём распоряжении целое крыло, для прогулок вполне достаточно. – Он улыбнулся, и от этой улыбки его красивое лицо сделалось на диво неприятным. – Как бы я ни презирал магию, в ситуациях вроде этой она довольно полезна.
Набросив
