всё остальное, даже ширину скул, дело пяти минут. Мне, вон, даже цвет кожи изменили, и цвет волос, и совершенно без всяких красителей. Техник. Он мог спокойно передвигаться по всему лайнеру, имел касательство к роботам, и имел отличную возможность наблюдать за мной через бота-стюарда. Синеглазая дрянь провела операцию по вживлению мне той гадости, которая сейчас осталась не у дел в моей бедовой голове. И хлюпик поработал на кухне, сотворив мне маленькое несварение. Сволочи. Но… но я так надеялась увидеть знакомое лицо, а не бородатое нечто.
– Милая, – Гротер склонился надо мной, – ну, прости. Я вправду не хотел тебя обидеть.
– Я не обиделась, – отозвалась я тускло.
– У тебя такое выражение лица, словно ты собралась плакать.
– Глупости, – я сердито взглянула на аривейца и попыталась встать, но напарник не позволил, продолжая нависать сверху.
Я поджала губы. Намерения Гротера были слишком прозрачны, чтобы не понять, какой способ избавления от скуки он придумал. Приятный, конечно, стоит заметить. Но я по-прежнему не рассматривала напарника, как партнера по постельным игрищам. Даже от скуки. Его роль в моей дальнейшей судьбе оставалась неясна: напарник или палач? Аванс не выплатили, в тонкости дела не посвятили. Пока только одни сплошные туманные намеки, обещания и дрянь в моей голове, которая превращает меня в беспомощную игрушку. Равноправное партнерство – всего лишь видимость, пока это устраивает аривейца. Но что будет, если я взбрыкну? Проверить? Или не стоит рисковать? Нет, мозг все-таки мне еще пригодится, нужно выйти из щекотливой ситуации как-то безболезненно.
Я постаралась придать взгляду дружелюбную насмешливость, вопросительно приподняла брови, но никакой реакции не последовало. Гротер беззастенчиво рассматривал меня, и взгляд его блуждал между губами и неглубоким вырезом на свободной рубашке, далекой от намека на сексуальность, ни в какую не желая подниматься к глазам. Я кашлянула, пытаясь привлечь мужское внимание. Аривеец все-таки встретился со мной глазами, но как-то быстро потерял интерес к молчаливому диалогу и вернулся к прежнему изучению губ, подбородка шеи, ключиц, скрытой тканью груди, ну и в обратном порядке.
– Гротер, – позвала я с нажимом.
– М? – отозвался он, не отвлекаясь от созерцания.
– У тебя стюардессы закончились? – полюбопытствовала я.
– Не знаю, я ими не интересовался, – ответил напарник, снова добираясь взглядом до моих глаз. – Персонал трогать неразумно, это разрушит легенду.
Ну да, конечно. Пассажирки разлетятся в разные стороны и попробуй угадай, с кем аривейский сластолюбец наблудил. А стюардессы – это уже маленькое сообщество. И тут либо ходить к одной, рискуя, привлечь внимание, либо перебрать всех и это обязательно выплывет наружу, что тоже привлечет внимание и убьет легенду. Значит, я имею дело с оголодавшим самцом, а нам лететь еще весь завтрашний день.
– Может,
