Открываю дверь в ту комнату на втором этаже. «Моих» нет. Комната выглядит иначе: тот же прямоугольный деревянный стол и стулья, но окно завешено плотной чёрной тканью, а белые гипсокартонные перегородки, которые обычно строят на выставках для разделения стендов соседних компаний, делят комнату на несколько отсеков. На стенах что-то висит. Плохо вижу. Туманная дымка. Похоже, это Музей… Но Музей… мёртвый. Мёртвый, потому что сюда никто не приходит.
Внезапно из-за правой перегородки появляется Патриарх. В прошлый раз он был в чём-то зелёном, расшитом золотом, и без головного убора. Сейчас – в чёрном. Белый головной убор. Бело-зелёно-красные ленты. Патриарх садится за стол напротив.
Я смотрю на него и мысленно спрашиваю:
– Мои не придут?
– Да, потому что ты их отпустила.
– Где мы? Что это? Это Музей?
Патриарх кивает.
– Но он же мёртвый. Сюда никто не заходит, да?
– Да.
– А почему? Разве так бывает?
Патриарх смотрит на меня по-другому. Не как тогда.
Он недоволен мной.
– Посмотри внимательно, что это…
Я прохожу в первый отсек справа и вижу… свои фотографии на стенах. Детские фотографии. Чёрно-белые. Одна из них увеличена. Мне на ней четыре года. Лето. Я катаюсь на велосипеде и машу папе рукой.
Рядом с фотографией – мои заклинания под стеклом.
– Это – МОЙ музей? – удивлённо спрашиваю я.
Патриарх молча кивает. Здесь – вся моя жизнь. Вся, с рождения до…
– Этот музей заполнен ровно наполовину, – говорит Патриарх и повторяет медленно и отчётливо: – РОВНО НАПОЛОВИНУ.
И действительно: если правая сторона заполнена и готова, то левая – абсолютно пуста. Музей мёртвый, потому что я ещё жива!
Мы спускаемся на первый этаж в нишу. Патриарх останавливается и смотрит на меня в ожидании вопроса, с которым я пришла в Храм Души, но я почему-то молчу. Очень темно. Здесь должен гореть Свет! Надо найти выключатель…
Внезапно справа от Патриарха в воздухе начинают появляться огненные буквы. Они загораются рыже-красным пламенем. Сначала первая буква. Потом точка. Потом вторая. Точка. Я уже знаю, что дальше, – фамилия, полностью, фамилия Человека, Которого Не Было.
– Его НЕТ! Он НЕ СУЩЕСТВУЕТ! Я ЕГО ВЫДУМАЛА!!!
Патриарх молча протягивает фотографию. Кто-то сфотографировал ЧКНБ, стоя где-то слева сзади. Я вижу часть Его лица, но не вижу глаз.
– Его НЕТ! Слышишь, НЕТ!!! Фантомы, призраки и мыслеобразы НЕ проявляются на фотографиях!!! Его НЕ СУЩЕСТВУЕТ!!!
Я плачу. Патриарх молчит. Буквы продолжают гореть, а фотография висит в воздухе прямо передо мной.
– ЧТО Я ДОЛЖНА СДЕЛАТЬ?
В руке Патриарха появляется гигантская церковная свеча, он протягивает её мне. Я беру свечу правой рукой и мысленно зажигаю.
– Что
