Вэйлинг всегда полный порядок.
Ну а если бы не я, этот порядок стал бы образцовым.
Я хмыкнула и прикрыла окно, чтобы шелковые занавеси не трепал ветер, а потом обернулась к гостье.
– Госпожа Кассандра! – Вошедшая женщина отмахнулась от приветствий, окинула меня быстрым профессиональным взглядом и поставила на столик объёмный чемоданчик, доверху набитый всевозможными баночками, скляночками, палетками и кистями. – Прекрасно выглядите! Вижу, вы соблюдали мои рекомендации, не ели сладкого, соленого или жирного, пили достаточно воды. Ваша кожа в отличном состоянии! Что ж, приступим к работе.
– Да, мастер Мэй, я готова, – кивнула я, присаживаясь у окна, чтобы потоки света омывали мое лицо.
Аманда Вэйлинг гордо взирала со своего места, и я – уже привычно, почти неосознанно, – сдвинула стул, на котором сидела, чтобы внимательный и строгий взгляд матери меня миновал. И неважно, что Верховный миротворец Империи сейчас была всего лишь портретом на стене – я все равно отодвинулась.
И лишь оказавшись вне зоны досягаемости нарисованного взгляда, вздохнула свободно и прикрыла глаза, позволяя мастерице начать свою работу над моим лицом.
Некоторое время тишину комнаты нарушали лишь звуки с улицы да слабый шелест кисти, касающейся кожи.
В приоткрытое окно тонкой струйкой втек запах из кондитерской, недавно открытой ниже по склону холма. Ваниль и шоколад. Запах оказался таким вкусным, что мне захотелось открыть рот и откусить кусочек. Как же пахнет-то, провались эта кондитерская в ад!
Приоткрыв один глаз, я с надеждой осмотрела низкий столик, на котором медленно томился над круглой свечой прозрачный чайник. В оковах запотевшего стекла неторопливо раскрывались крошечные бутоны мальвы, настаивался белый гибискус и отдавали свою свежесть листья перечной мяты. В центре травяного танца кружили лепестки зеленого чая. Достаточно, чтобы насытить отвар бодростью, и слишком мало, чтобы бодрость сменилась греховным возбуждением.
Все точно по заветам всеми уважаемой и почитаемой Марии Гренли – нынешней Чайной Леди Касла. Ну и по совместительству – моей мачехи. Благо, никто не додумался украсить мою комнату и ее портретом, но один лишь вид зеленого чая неизбежно воскрешал в памяти знакомое бледное лицо.
Я поморщилась, оторвавшись от созерцания чаинок, и снова осмотрела столик, все еще надеясь обнаружить там что-то более существенное. Например, пирожное, одно из тех, что пекут в запрещенной мне кондитерской на склоне. Или на худой конец – печенье. Но, конечно, там не оказалось ни того, ни другого.
В этом доме чай всегда заваривают по всем правилам. И к нему никогда не подают сладости.
Впрочем, прислуга сильно удивилась бы, потребуй я что-то подобное. Тем более – сегодня.
– Госпожа Вэйлинг, не вертитесь. Я глаза крашу, а вы моргаете! – проворчала Мэй, а я послушно сомкнула веки и даже затаила дыхание. Сегодня я не могу себе позволить ни капли небрежности или неряшливости. Сегодня все должно
