БЕЛОЙ ЛУНЫ
Тема Рихарда Штрауса
В темноте, выгоняющей солнце с небес,
На усыпанной хвоей тропе через чащу,
Уводящей Алонсо в неведомый лес,
Рыцарь Белой Луны извлекает блестящий
Залежавшийся в ножнах отточенный меч
Из глубин сундука. На литой рукояти,
Избежавшей следов поединков и сеч,
Гравировано имя, давно и некстати
Обретённое с лёгкой и пьяной руки
Непутёвого патера – знать, галисийца —
И в простом переводе на все языки,
Как на мове, созвучное слову «убийца»…
Даже имя забыв, от судьбы не уйти:
Уж вдали Росинант голосит обречённо.
Рыцарь едет навстречу, скорбя по пути —
Что сюда занесло злополучного дона?
1997
ИДЕАЛЬНАЯ МУХОБОЙКА
Не убивайте мух!
Мамонов
Идеальная мухобойка —
Воплощение справедливости.
Идеальная мухобойка —
Громы Зевса в чертогах зла.
Ни полуночная попойка,
Ни стыдливая блажь брезгливости
Не задержат в полёте бойком
Эманацию шкур козла.
Искромётно – подобно кремню,
Филигранно, как жест профессора,
Ляжет кожаный треугольник
На скрипучую гладь стекла,
И взметнётся в немом молебне
Слюдяное крыло агрессора,
И закапает подоконник
Белой кровью носитель зла.
1997
ТЕМА БРОДСКОГО
Я возвращаюсь в дом, как Минотавр —
В свой Лабиринт, оставив поле боя
Тезею, опьянение победой —
Богам, но Ариадну – никому.
Мы разглядели в собственных зрачках,
Какого цвета ярость поражений.
И вот я молча закрываю ставни,
Покуда богоравный триумфатор
Уходит сквозь ликующие толпы,
Ахейский щит (музейная вещица!)
Прибив под крышей дома моего,
Чтоб больше никогда не возвращаться.
Мне жаль его. Победное похмелье
Не оставляет шансов на реванш,
И он достигнет Скироса послушно
Любимою игрушкою богов.
Со мной же им возиться надоело,
И, с каждым годом реже огрызаясь
(Изменой ли, пожаром – этих штучек
Достаточно у ражих олимпийцев),
Они меня забыли. Да и я
Забыл их всех. Пожалуй, кроме Вакха.
(Всё после «жаль» – несправедливость гнева,
Сочащаяся вспенившейся желчью,
И если ты читаешь этот
