и такой же толстозадый Лонгранд? Мы ведь с тобой договаривались, о том, что ты дашь нам свободу выбора, разве нет?
Голова кружилась, и я боялась, что вот-вот потеряю сознание от отчаянья.
– Пресвятой Бенедикт, как тихо было без этой шумной девчонки, – пробормотал отец, не обращаясь ни к кому конкретно. – Ты всё сказала? – спросил он у меня, отложив столовые приборы. Презрение, что сквозило в его голосе, можно было использовать вместо крысиного яда.
Я медленно встала из-за стола, аккуратно задвинув стул, и вышла из зала, направляясь на улицу. Мне стоило успокоиться, я сейчас совершенно не владела собой и это было просто отвратительно. Ну же, Вивьен, что-нибудь придумаешь, ведь ты уже разорвала ваши предыдущие помолвки.
Амели догнала меня у самой террасы.
– Вив, погоди, ты всё не так поняла, – попыталась она взять меня за руку, но я не желала сейчас прикосновений, даже её.
– Не могу поверить, как он мог, – покачала я головой, – мне казалось, что отец отступился! Кто на этот раз?
– Это Тред Майлек, он …
– О нет, Тред? Я не ослышалась? – всего год назад я была помолвлена с этим человеком просто потому, что так желал отец. А сейчас он выдаёт за него мою сестру. – Из-за того, что я отказалась, тебе придётся терпеть этого недалёкого болвана всю жизнь? Рожать его ему детей и молчать, пока не спросят? – земля уходила у меня из-под ног. – Прости меня, я уехала и оставила тебя одну с этим чудовищем, чтобы он передал тебя другому…
Неожиданно щеку обожгла боль пощечины.
– Прекрати, Вивьен, ты и слова мне вставить не даёшь, – тихо, но твёрдо произнесла Амели. – Это твои страхи, а не мои! Ты всю жизнь только и делаешь, что оберегаешь себя от лишней боли, избегая при этом любить. Тред славный человек, ты не дала ему и шанса. Ты СЕБЕ не дала и шанса разглядеть в нем хоть крупицу хорошего!
Впервые я видела сестру такой серьёзной. Мне всегда казалось, что она живёт в каком-то своём светлом мире, окружённая единорогами и цветами, упорно не желая видеть всю грязь, что творится вокруг. На миг мне почудилось, что это как раз таки я застряла в надуманном мною же мирке, полном боли и сожалений. Или же каждый из нас сам творит свою реальность?
– Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива и не выходила замуж за кого попало только потому, что так сказал наш отец, – надеюсь мои слова немного скрасят ту неловкость, которая возникла из-за моей недалекости.
– Знаю, ты всегда старалась меня защитить, – отозвалась Ами, обняв меня, – но это моё решение, мой выбор и я хочу, чтобы ты приняла его…И прости за пощечину.
Я невероятно остро ощущала щемящее чувство потери. Амели единственный близкий для меня человек, та, кто был со мной всегда, с самой материнской утробы. Всё детство и юность я её защищала, вела вперёд, держа за руку. Даже когда мне было больно и страшно я оберегала сестру. Когда год назад мною было принято решение уехать, Ами отказалась последовать за мной. Я чуть было не
