вам заплатила?!
Захотелось прижать руки к ушам, чтобы хоть немного заглушить звук женского голоса, но…
Я вдруг поняла, что не могу пошевелиться.
– Дело не в деньгах, госпожа, – в тихом голосе мужчины послышалось раздражение. – Ритуал переноса душ – очень сложный и тонкий процесс, и если его нарушить, мы получим непредсказуемые последствия, вплоть до того, что душа пострадает или станет неполноценной. Я уже говорил об этом.
– Какое мне дело до неизвестной души какой-то девчонки! Главная для меня – моя дочь!
– Я также говорил вам о том, что если тело отвергнет душу, она вернется в свое собственное тело, а душа вашей дочери, соответственно, обратно. И все наши усилия пропадут даром. Как и ваши деньги, – тут возникла небольшая пауза, – как вы должны помнить, оплату я не возвращаю.
– Это-то я помню, – недовольно воскликнула мадам с голосом бормашины. – Но вы говорили, что с моей доченькой, с моей Маргариткой, будет все хорошо! И я смогу вернуть ее!
О, любопытно. Мне казалось, что мое имя довольно редкое. А тут – на тебе! – оказывается, что у бормашины так зовут дочь… Это если я ее правильно поняла…
Кстати, почему я вообще все это слышу? Что за странный сон?
– Она может вернуться, – вздохнул мужчина. – Но после переселения очень многое будет зависеть от нее самой. Я со своей стороны обеспечил ей лучшие условия, насколько это вообще возможно в данной ситуации. Жизнь двойника души вашей дочери максимально спокойная. О ней позаботится любящий муж.
– Да, я помню, видящие не ошибаются. Мне нужно просто перестать беспокоиться. Когда, вы говорите, она проснется?
– Уже скоро. Хм. Судя по изменению дыхания, она уже просыпается. Рановато. Но так даже лучше.
Запахло озоном, и тело вдруг прошил словно слабый электрический разряд. Я вздрогнула.
– Открывайте глаза! Я знаю, что вы не спите!
Меня потрясли за плечо. Странный сон становился все более реалистичным.
Мало того, он, этот сон, оказался еще и до ужаса детальным. Подняв тяжелые, налитые свинцом веки, я в изумлении огляделась. Вокруг, насколько хватало глаз, громоздились многочисленные полки с различными склянками, колбами, ретортами и стеклянными кубами. В них – кошмар какой! – виднелись разные скрюченные и сморщенные создания, плавающие в жидкостях разной степени прозрачности. Одно из существ пялилось на меня из-за стеклянной стенки совсем рядом – только руку протяни. Я нервно икнула и отвернулась – показалось, что желтый глаз с вертикальным зрачком мигнул.
– Посмотрите на меня! – мужчина, стоящий рядом (лежала я на странно теплой поверхности большого стола), перехватил мой взгляд. – Вы сейчас хорошо запомните мои слова. Вас зовут Маргарита Валлойс, отныне только это имя вы будете называть как свое. Ваша мать – Леда Валлойс, больше родственников нет.
В мою голову вместе с этими словами обрушился поток образов – куски чужой памяти против воли проникали картинками, звуками, ощущениями прямо в мозг,
