как лед. Ким закусила губу, чтобы не закричать от нахлынувших эмоций.
– Теперь ты – наша, – прошептал Заратустра, и их глаза встретились.
– Давайте чай пить, а то уже остыл, – резко сказал Чайна.– Хватит уже на сегодня душераздирающих откровений.
Ким залпом выпила свою чашку. Скомкано распрощалась с фаерщиками, ушла.
На ее щеках играл непривычный румянец.
Ким так и не рассказала друзьям, что узнала девушку-призрака. Ею была Аглая Феоктистова, в чей склеп Ким так опрометчиво залезла тринадцать лет назад.
Но почему Аглая решила появиться только сейчас? И какую беду это предвещает?
8
Следующее утро выдалось очень солнечным, и Ким пришла на работу раньше обычного. Равнодушным взглядом она окинула зал и бросила сумку на стул.
– Пойду погуляю, мой рабочий день еще не начался, – сказала она начальнику Александру.
– Ким, ты забыла две вещи, – вкрадчиво ответил тот. – Во-первых, поздороваться. А во-вторых, надеть парик.
– Мне жарко в нем, – пожала плечами девушка.
– Жарко? Да ты вообще обнаглела в последнее время, – хлопнул ладонью по столу менеджер. – Больше одной смены тебя работать не заставишь, парик не носишь…
– Александр, оставь меня в покое, – процедила Ким, глядя ему прямо в глаза. – Я не надену сегодня парик. И вот, смотри, – она расстегнула три пуговицы на блузке и, развернувшись, вышла в коридор.
У окна стояла Цеся и за чем-то внимательно наблюдала.
Ким подошла и встала рядом.
– А, привет. Что-то мне дышать нечем, – пожаловалась Цеся. – Смотри, там уличные музыканты. Они собираются каждый день и что-то играют на волынках.
– Это действительно волынка? – удивилась Ким, плохо разбиравшаяся в музыке.
– Да, я знаю точно, – кивнула Цеся. – Все-таки десять лет посещала школу Искусств.
– А на чем играла?
– Не поверишь, когда-то хотела стать пианисткой.
– А я факиром, – сдавленным голосом призналась Ким.
– Но в итоге сидим в колл-центре и продаем никому не нужный ширпотреб, – неожиданно страстно выдохнула Цеся. – Ладно, нам пора работать.
Девушки вошли в зал. И замерли. Потому что на доске позора красными буквами было написано: «Ким, надень парик! Позор! Позор! Позор!»
Ким спокойно подошла к Доске почета и написала: «Никогда!»
И села принимать звонки. Она тарабанила заученный текст, как робот, и старалась не поднимать глаза.
Через пятнадцать минут она увидела на доске позора следующее: «Надень сейчас же. Или твоя группа лишится процентов за сегодняшние продажи».
Ким встала из-за стола и повесила парик на доску позора. Она старалась не смотреть в глаза коллег. Затем также молча села и принялась за работу. Но в этот раз говорить стало сложнее, пришлось прерваться и выпить стакан воды.
Вскоре
