заклинания адского пламени. И как в кошмарном сне я увидела медленно проступающие в метре над головой императора призрачно огненные часы, начавшие отсчитывать последние секунды до активации.
«Черт, Бель»… – растерянно выдохнул Кристиан.
И у меня не оставалось другого выбора.
– Rigescuntindutae!
И адское пламя, несомненно, уничтожившее бы императора в течение последующих нескольких секунд, полыхнуло, переливаясь мощью, и застыло все теми же призрачными часами, вот только на сей раз эти часы были в несколько раз больше тех, с помощью коих Лаура Энсан некогда пыталась уничтожить сваху миссис Томпсон.
«Бель… Дьявол, Бель, держись!» – простонал лорд Давернетти, стремительно обращаясь в дракона.
– Я… держусь. Никто не должен увидеть, Кристиан, никто!
Потому что я весьма четко осознала, по какой причине против императора обратили именно «Gehénnam». Опасность была не только в заклинании, в свое время меня привела в ужас та легкость, с которой лорд Арнел уничтожил адское пламя – ему хватило касания. Всего лишь касания. «Gehénnam» же не способен даже лишь ослабить император Эдуард, и это при наличии у него неимоверного четырнадцатого уровня силы.
Синее сияние охватило меня, срываясь с каждой каплей крови, и падающей на пол, словно горящий спирт. Я ощущала попытки мамы докричаться до меня, ощущала волнение отца, но всеми мыслями находилась сейчас не здесь.
«Gehénnam» – мог уничтожить императора Эдуарда.
«Gehénnam» – мог придать огласке истинный уровень силы лорда Арнела, а для драконов это станет приговором.
Но «Gehénnam» так же мог убить меня, а без моих знаний драконов вместо трансформации могла ожидать мутация, с которой в свое время столкнулся лорд Бастуа.
Один удар способный поразить сразу три цели! Великолепный расчет!
О, Зверь, мои овации!
И вдруг я поняла, что что-то идет не так. Я отчетливо видела суету, возникшую в кабинете императора, лорда Давернетти, обратившегося в дракона и пытающегося уволочь самого Эдуарда, который, используя всю свою магию, пытался защитить от огня несомненно важные и значимые документы, но… Каким же образом тогда я вижу чудовищные призрачные часы застывшего «Gehénnam»?
И тут меня оглушил рев Давернетти:
– Гордан, соберись!
Господь милосердный, кажется, я все поняла!
Кто-то вышиб входную дверь в дом, следом послышались быстрые шаги, и меня подхватили на руки, резко прикрикнув:
– Миссис Макстон, причитать будете позже, но если у вас есть лишние силы, сходите… сделайте чай, что ли!
– Мистер Нарелл, катитесь к дьяволу, прошу прощения, миссис Ваерти, – гордо высказалась моя домоправительница. И тут же воскликнула: – Куда вы тащите мисс Ваерти, маг вы безголовый?
– Боевой, – огрызнулся профессор Наруа. – Я боевой маг, а не безголовый.
И он устремился к единственному месту, способному сейчас оказать мне помощь. Я ощущала
