об этом, долго смеялся – не знаю, над чем, но больше я ему ничего не рассказывал о своем общении с компьютером.
Однако после ухода из Университета я оказался лишен всякой технической поддержки. И обнаружил, что раньше мог игнорировать ее лишь потому, что ее держали на высоте другие люди. А ведь когда-то я лишь посмеивался в ответ на замечания коллег о моем снобистском невежестве узкого специалиста, не желающего знать лишнее из другой области.
«CAMEL отдельно, LIGHTS отдельно». Оказавшись за стенами университетского кабинета, я осознал весь горький юмор этой поговорки. Прочти хоть всего Пушкина над сломанным принтером, он не начнет выдавать распечаток – ни горячих, ни холодных. Не говоря уже о том, чтобы продолжать свое дело или хотя бы отомстить тем, из-за кого я оказался на улице. Для таких дел нужна целая команда. Один в поле не воин, особенно если вместо поля – дикий лес Сети, а ты – всего лишь профессор вымершей литературы, не видавший в этой Сети почти ничего, кроме своих любимых академических архивов.
Но и в диком лесу я оказался чужаком не для всех.
Клетка 3. Хакер, первые игры
Я точно так же сидел тогда с чашкой кофе в университетском «Тараканнике». Он подсел рядом.
Бутылка дешевого пива, два бутерброда с соевым мясом. Характерная сутулость и длинные волосы, которые можно было бы называть светлыми, если бы он мыл их чаще раза в месяц. Плюс драная противогазная сумка, из кармана которой торчит, как перчатка, дорогой черный «лапоть» без единой клавиши, снятый с руки только на время еды. Все это классифицировало его на девяносто девять процентов: электронный витязь на распутье.
И лицо как будто знакомо, но как зовут?… Типичная история, когда читаешь лекции двум потокам по триста человек – множество лиц, запоминающихся чуть больше или чуть меньше, и множество имен, которые не запоминаются вообще.
Да и лиц почти не видно теперь, когда многие лекции проводятся через Сеть. Разве что во время устных экзаменов. Но и тут свои ограничения, связанные как раз с внешним видом – который, как известно, частенько влияет на отношение преподавателя к студенту. В первые годы после введения систем дистанционного обучения среди моих коллег-преподавателей большой популярностью пользовался «Крокодил», остроумная отечественная переделка американской сетевой игры «Strip Poker». Бот «Крокодила» встраивался в интерфейс программы «Дистанционный экзамен» на компьютере преподавателя, и во время сдачи экзамена автоматически снимал с виртуальной копии студентки один предмет одежды за каждый неверный ответ. Некоторые коллеги утверждали, что «Крокодил» выгодно отличается от игры в карты на раздевание наличием некого «естественного баланса»: к концу экзамена более симпатичные студентки оказываются более раздетыми.
Увы, на практике естественный баланс работал только на первом курсе. Студентки постарше, узнавая про «Крокодил», либо вообще отключали изображение, либо,
