ресурсов;
замену «старого» «новым», да ещё с улучшенными характеристиками (это про фразу «снесу я вам яичко, да не золотое, а простое»).
В ходе дальнейшей шлифовки понятий контур защиты сложился в тройственность. Тоже, как выяснилось, наша, сказочно-российская разработка. Здесь она выглядела так: «Дар. Утрата. Надежда на лучшее». И вот тут-то случилось чудо.
Хотите верьте, хотите нет, но открылся во мне третий глаз. И воззрился я им прямо в детство. Увидел себя маленького в койке и усталого после работы отца. Книжку с картинками в его руках. Вспомнил недоумение по поводу чудес, происходящих в сказке.
Я таращился на сестру двумя другими глазами и молчал. Понимал, что не смогу выразить то, что чувствовал ребёнком. Эдакий диссонанс между детскими восприятием и нынешним словарным запасом. Умей я в детстве материться – легче бы пошло́. Помучившись, я промычал нечто нечленораздельное и решил не будить прошлое. Выложить, как умею.
То всё было вступлением. Так сказать, присказкой. А вот теперь содержательное. Максимально по-взрослому: в тезисах и с номерами мыслей.
Начало сказки наверняка помнят все: «Жили-были дед и баба. И была у них Курочка Ряба». Эта часть творческого наследия прошла без претензий. Типовое начало. Из детских впечатлений – только картинки. Помню, как переставал возиться и начинал слушать.
После простоватого вступления шло интересное: «Снесла им курочка золотое яичко». Вот оно. Первая мысль: «Почему итоговое достижение вынесли в начало книги?» Вторая мысль: «Чем они такую радость заслужили?» Может быть, дед эту курочку как-то гладил по-особенному? Весь год ровно в 6:00 и на заходе солнца подушку подкладывал? Вот, например, с репкой – там всё понятно: впахивали все и в итоге получили результат. Там воспитательная цель ясна: «Надо старшим помогать, иначе кушать будет нечего». А здесь? Почему сразу, на третьей странице – нате вам? В дебатах у сестры на мой скепсис поступило возражение (вмешался племянник), что это право стариков на чудо и дар с небес. Но подождите, а где же тогда сопли про голод и страдания? Там ни слова про это. По тексту вполне себе самодостаточные старики, обладатели золотоносной курицы. Ничего себе прибавка к пенсии – занос от Фаберже. Ладно, едем дальше.
«Дед бил, бил…» В детстве я на этих динамичных событиях впадал в растерянность. Вот прямо помню, как иной раз меня этой фразой накрывало. Я думал: «Зачем?» Ну если бы оно хоть неделю на комоде постояло, я бы ещё понял. Если бы вместо деда был Карабас-Барабас или бабка где-то напортачила – я бы тоже понял. Но яйцо же только что снесли! Для добрых людей. В книге – это один шокирующий разворот: вот оно (яйцо) слева – сияет только что снесённое, а на соседней странице – озадаченные старики в угаре вандализма. А бабка? Бабки всегда разумнее дедов. Она должна была забрать яичко, тряпочкой протереть и убрать в какой-нибудь ящичек. От греха подальше. Может быть, внукам потом подарить, в этой же сказке не было текстовки, что «детей у них не было…» и так далее. Или надо по умолчанию предполагать, что сказки только про бездетных стариков пишутся? Честное слово,
