бы да нам в блокаду, на неделю еды хватило бы…
2011-2015 года.
О хлебе насущном
Забавно, но факт: некоторые мои читатели, прочитав “Историю болезни”, обвиняли меня в ностальгии по СССР. Где они в книге эту ностальгию умудрились увидеть? Не знаю. Но, на всякий случай, в очередной раз скажу: не испытываю я тоски по временам совка. И когда меня спрашивают, чем сегодня лучше, отвечаю – ничем. Все ровно тоже самое – фактически однопартийная система, вечный генсек во главе страны, государственные телевидение, радио и газеты. Не по принадлежности – частные СМИ у нас еще имеются. Вот независимых, выражающих точку зрения, отличающуюся от прокремлевской, практически не осталось. Если кто и колеблется, то только с генеральной линий партии. Россия сейчас это плохая копия Союза ССР времен застоя. А лучше было вплоть до двухтысячного года. До разгрома НТВ и ТВ-6, до планомерного уничтожения малого предпринимательства. До того, как Россию юзом поволокли вспять, превращая в то, что мы сейчас имеем.
Но по некоторым вещам из советского прошлого я скучаю, чего уж лукавить. Например, очень мне не хватает булочных. Даже не столько самих булочных, сколько того хлеба, которым тогда торговали. Я не знаю, что нынешние хлебопеки творят с тестом, но современный хлеб по вкусу даже отдаленно не напоминает хлеб моего детства. Еще когда мы в Петрославянке жили, матушка забирала меня из детского сада и мы ехали домой. От Фарфоровской до платформы Славянка. Там, прямо у платформы, был продуктовый магазин. Матушка брала две буханки пшеничного хлеба по шестнадцать копеек, одну отдавала мне и мы шли домой, поочередно откусывая от ароматного кирпича. Дорога от платформы до дома занимала минут десять, за это время мы умудрялись буханку ополовинить.
Позже, когда жили на Тверской, я ходил за хлебом в булочную на Суворовском проспекте. Брал батон нарезной за 25 копеек и две буханки хлеба. Хлебозавод был рядом и хлеб был всегда свежий, частенько еще теплый. Горбушку я съедал практически сразу, наслаждаясь аппетитным запахом свежевыпеченного хлеба.
У меня на часах половина четвертого ночи. Если вы читаете эту книгу ночью, то постарайтесь не шуметь, когда пойдете на кухню.
2019 год.
Мужики в платьицах
Весной восьмидесятого мы с матушкой переехали на Тверскую, самый центр Питера. Смольный, Кикины палаты, Таврический дворец… А еще стеклобетонные громады Дома Политического Просвещения и достраивавшегося Леноблисполкома. Чудище ленобло и… М-да.
В Таврическом дворце тогда, кроме всего прочего, размещалась Высшая Партийная школа. Чему и как там учили – то мне неведомо, но вся тогдашняя и нонешняя правящая шобла сие заведение прошли. И не только российская – в данном заведении обучались будущие лидеры стран соцлагеря и пролетарские вожди стран, борющихся за независимость от трудящихся. Для понаехавшего интернационала на улице Воинова (ранее и ныне Шпалерная) построили здоровенный гостиничный комплекс. Правда, без соответствующих вывесок “Интурист” и под бдительным присмотром Конторы Глубокого Бурения. Там, кстати,
