одежду и бросились в воду, те, кто приехал на велосипедах, сначала аккуратно прислонили к деревьям свой транспорт, чтобы не упал. А Сенечка опустился на траву и снова вздохнул. В душе ему было жаль тетю Полю, но ведь то, о чем она просит, – и правда, опасно. Отец и мать строго-настрого запретили даже приближаться к закрытой зоне завода. Сенечка не был трусом, напротив, хотел стать героем однажды, мечтал о подвигах, жаждал проявить отвагу. Но рискнуть всем, включая собственную жизнь, стоило ради великой цели. Ради спасения мира, победы добра. За Родину, в конце концов. А тут – вытащить из клетки какую-то мышь! Да и неизвестно, там ли она. Может, тетя Поля все придумала. И кто знает, сколько на заводе мышей, как он поймет, какая из них – Карлсон? Да и вообще, просить детей рисковать жизнью ради мыши – за гранью добра и зла, решил Сенечка. Он еще раз тяжело вздохнул, – на его долю не выпало настоящего подвига, время героев и рыцарей ушло безвозвратно, – и последовал примеру товарищей: стянул джинсовые шорты, футболку, прыгнул в ласковую воду любимой реки. Ему хотелось поскорее забыть умоляющие глаза тети Поли, безобидной в общем-то старушки, всегда угощавшей ребятню конфетами, а иногда рассказывающей занятные байки о прошлом. Почему-то Сенечка верил: в отличие от фантазий Луизы, поведанное тетей Полей, – правда. Просто горе заставило женщину потерять рассудок и считать, что Карлсон не сбежал от хозяйки, а был похищен таинственными заводскими агентами, которые выкрали мышонка и проводят над ним чудовищные научные опыты. И где, в Донске! Там, где подобное не то, что случиться не могло, а даже вообразить такое невозможно! В Донске любой ребенок знает: природу нужно оберегать, защищать, а животные, – и мыши тоже, – свободны от рождения и нельзя причинять им никакого зла.
***
Луиза уже простилась с Артемом и быстрым шагом возвращалась домой, чтобы вручить сигареты не любившей ждать тетке, когда ее окликнула Алла. Молодая женщина, одетая в широкие джинсовые штаны и клетчатую рубашку, потертую на локтях и своим видом намекавшую, что ее хозяйка одевается уж точно не в доме моды Меланьи Красавиной, стояла на другой стороне улицы и приветливо махала рукой. Сколько Луиза себя помнила, Алла всегда выглядела так, словно хотела подчеркнуть, что она – водитель грузовика, а не просто «какая-то тетка», и, будьте любезны, обращаться с ней соответствующе!
– Луиза! Привет! – крикнула она, и уже громче, понимая, что девушка не слышит, – Луиза! Луиза!
Та остановилась, встрепенулась и, наконец, увидела Аллу.
– Привет! – на губах Луизы мелькнула улыбка.
Алла перешла дорогу и остановилась рядом.
– Кричу, кричу, а ты не слышишь, – рассмеялась она. – Опять замечталась что ли?
Луиза, виновато вздохнув, махнула рукой.
– Прости, ничего вокруг не вижу. Последнее время устаю очень: почему-то не могу спать. Ложусь – и не сплю всю ночь. Может, нервное. А теперь, вот, иду – и дремлю на ходу. Представляешь, что сегодня было! Пошла за сигаретами для тети, в магазинчик Альберта. И когда уже подходила,
