нас все-таки откроется, то, скорее всего, она будет вести туда, куда нужно Сеятелю, а не нам.
Алина хотела было вступить в спор, но в следующий миг стало не до того: преодолевая очередной «зыбун», они вынуждены были одновременно еще и отгонять навалившиеся сверху «заморы».
– С твоим «постепенно», Эдик, мы можем и не дойти, – прохрипела она, когда высасывающие жизнь аномалии наконец отхлынули, а под ногами вновь почувствовалась твердая почва.
– Мы уже близко, Лина, я чувствую. Осталось совсем… – Эдуард осекся, остекленевшим взглядом уставившись куда-то вперед.
Алина посмотрела в том же направлении, но раньше, чем увидела, она почувствовала запах гари. А затем сквозь заросли увидела дым и языки пламени. Горела тайга.
Эдуард толкнул жену в бок и продемонстрировал ей экран ан-детектора.
– Это не просто пожар, взгляни.
– Твою налево! – с тоской выдохнула Алина: спереди их, напрочь отрезая от цели, гигантским серпом охватывала кроваво-красная зона климатической аномалии.
Когда Эдуард сказал «Прорываемся!», Алине сперва показалось, что она ослышалась. Прорыв казался ей форменным безумием: этот огонь был не только аномальным. Аномалия подожгла лес, который горел сейчас во многих местах вполне себе самостоятельно. По-настоящему. А на естественный огонь сувайворская стойкость не распространялась, так что отряду грозила банальная, но очень болезненная смерть от огня. Будь среди них хоть один фризер, имелись бы хоть какие-то шансы, а так…
Не знай Алина своего мужа так хорошо, она бы, пожалуй, кинулась с ним спорить до хрипоты… Но она его знала, а спорить было в общем-то некогда: отряд зажат между стеной огня спереди и оравой Пятен сзади. Времени на принятие решения в обрез, а пространственную аномалию за несколько секунд не откроешь – даже при идеальных условиях и отсутствии сопротивления нужны серьезная концентрация и аккуратное воздействие на реальность. А тут сопротивление будет, к гадалке не ходи.
Действовать на авось Эдуард не привык, у него всегда был план, и надо признать, планы его обычно срабатывали. Понадеявшись, что нынешний исключением не станет, Алина, внутренне сжавшись, следом за мужем шагнула в огонь.
Ад ярился со всех сторон, расступаясь перед силовым экраном щитовиков и смыкаясь за прошедшим отрядом. Раскаленный пепел под ногами давно бы прожег подошвы, если бы тот же силовой экран не защищал огнеходцев и снизу. Они давно задохнулись бы, если б не канал подкачки воздуха, созданный пневматиком из зоны за пределами пламенной преисподней. И только от раскаленного воздуха не было никакой защиты. Сворачивались от жара волоски на коже и волосы на голове, трескалась и покрывалась волдырями кожа, пересыхали горло, слизистая носа, слезные железы. Одна радость, что все они (и сувайворы, и Измененные) обладают регенерацией, так что если выживут – исцелятся. Если.
Алина сжала зубы и терпела. У них получится – должно
