Если уж к человеку благоволит сам император, его супруга и наследник – это о многом говорит…
Не пропал и Потёмкин, который дослужился до подполковника того же полка и фактически был его командиром. Фактически, потому что полковником Конной гвардии числился сам Пётр. Да и сам попаданец имел звание поручика в Конной гвардии. В дела полка он не лез, но исправно получал немаленькое жалованье.
Жалованьем и денежными подарками император его баловал – что правда, то правда. Однако с чинами – не слишком, Грифич так и остался до сих пор генерал-поручиком. Да и с поместьями было глухо. В некоторых случаях он мог подарить поместье жене «ценного иностранного специалиста» – были уже случаи. Впрочем, Грифич не расстраивался – помощь с герцогством, пусть и небольшая, это искупала.
– Досказывай, – подъехали к нему Пугачёв с Потёмкиным.
– Да что досказывать-то? Что баба у власти – это опасно?
– Не скажи, – вступил в полемику Потёмкин, – вот Елизавета у англичан неплохо правила.
– Неплохо, так я ж и не говорю, что они дуры? Просто получается, что если баба хочет остаться в памяти как достойная правительница, то ей нужны не только мозги. Ещё и естество женское в тисках зажать и быть статуей на троне. А так… что-то не припомню единоличных правительниц, чтоб и правили достойно, и счастливы были по-бабьи.
Собеседники задумались…
– Я ж что приезжал? – опомнился Игорь. – Пригласить вас к себе вечером хочу. Миних будет, Румянцев из Малороссии приехал, Суворов. Обсудим кое-какие вопросы…
– Польша? – мгновенно спросил прищурившийся Потёмкин.
– Она самая, – со вздохом признался герцог, – мутят снова.
– Что на этот раз? – подал голос Пугачёв.
– Правами диссидентов[150] недовольны, хотят вернуть времена, когда только католики имели право голоса.
– Заедем, – пообещал Потёмкин за двоих.
Компания, собравшаяся в Аничковом, вернее Померанском, дворце, могла бы напугать императора, если бы тот сам не дал «добро» на сбор. Миних, Румянцев, Салтыковы, Суворов, Потёмкин и ещё добрый десяток имён «самых-самых». Сила…
Вот только сила мирная и созидательная – после мятежа перетряхнули не только гвардию, но и армию, так что ненадёжных просто не осталось. Ненадёжен, но талантлив? Езжай осваивать Сибирь – с понижением в чинах. А что делать…
Встретились шумно:
– А помнишь… Кунерсдорф… Пруссия… Турки…
– Всё, господа воинские начальники, хватит устраивать вечер воспоминаний, – прервал их Миних. Вояки послушно заткнулись – как ни крути, но старший он не только по чину и по возрасту. Шутка ли – все присутствующие начинали под его командованием! А молодой Суворов и вовсе «ученик ученика», то есть Румянцева.
– Господа, на правах хозяина дома озвучу, – выступил вперёд Грифич, – мы обеспокоены событиями в Польше. Сами знаете,
