проявление ее эмоций он не мог назвать иначе, кроме как чудом.
Мистер Браун снял фуражку и провел рукой по коротким светлым волосам.
– Тебя могут вернуть обратно в детский дом.
– Я знаю.
– Ты можешь больше не увидеть своих родителей.
– Знаю.
– Тогда почему так спокойна? – О н оглянулся на машину, дабы убедиться, что их не подслушивают, и заговорил тише: – Послушай, Рики, остался всего год, и ты будешь свободна от них. Сможешь съехать и начать жизнь с чистого листа.
Рики начала симпатизировать Брауну еще после первой встречи. Он не был похож на многих ее знакомых, проявлявших любезность чисто формально: отличался неподдельной искренностью, был готов помочь и пойти на уступки в обход правил, если видел, что оно того стоит, и даже дать пару дельных советов. Однако Рики не могла его понять. Доброта людей пугала ее, и она всегда искала подвох. Часто находила, но мистер Браун был исключением, потому стал для нее единственным, кому она могла приоткрыть свою душу.
– Я знаю, но не хочу просуществовать так еще год. Уж лучше пожить в детдоме.
Мистер Браун медленно кивнул. Он знал Рики с ее десяти лет, когда она была оторвой. За семь лет вся детская непосредственность испарилась. Стив даже слышал глупые легенды из колледжа «Банкомб», что она потеряла свои эмоции. Но в глубине души знал, что Рики просто по-своему повзрослела.
Глава 2
– Проходи, Рики, чувствуй себя как дома.
– Как я могу чувствовать себя как дома, если у вас так чисто?
Стив неуверенно отошел от двери, впуская Рики в гостиную. Казалось, из помещения высосали все краски, потому что выдержано оно было в серых тонах: настенный телевизор, ноутбук на стеклянном столе, обтянутые льняной тканью кресла, ковер с длинным ворсом на ламинатном полу, имитирующем плитку, однотонные стены, пара ваз на невысоких шкафчиках.
– Вот тебе и пятьдесят оттенков серого.
Рики вспомнила, как в свое время Кэтрин поскупилась на дизайнера, а их с Фордом мозгов не хватило придумать что-нибудь более оригинальное, чем расставить мебель и предметы интерьера из «Икеа» всех цветов радуги во все углы, лишь бы занять пространство.
«Пространство существует для того, чтобы его заполнять», – сказала однажды бывшая подруга Рики, запихивая в себя очередной эклер и упираясь складками живота в край стола.
Рики развернулась к Стиву, державшему ее тяжелые чемоданы, и спросила:
– Не жалеете, что оформили опекунство надо мной? Или я рановато спрашиваю?
– Нет, конечно. А ты не жалеешь, что согласилась?
– Уже да.
Браун сглотнул. Его натянутая улыбка треснула в ту же секунду.
– Я шучу. – Рики на секунду улыбнулась и вновь спряталась за маской равнодушия. – Покажите, где здесь у вас душ.
Гремя чемоданами и таща их по полу из-за боли в пояснице, Стив показал новому члену семьи белоснежную ванную, после чего провел девушку в комнату, откуда она, вероятно, съедет
