* *Шум и музыка становились только громче, и я был удивлен, что соседи до сих пор не вызвали полицию. Кое-что сломалось, и мне не терпелось рассказать об этом родителям. Это было моим любимым занятием – находить вещи, способные их разозлить. Разбитый фарфор? Испачканные ковры? Парочка дорогих ваз? Кто знает.
Я знал, что это незрело и глупо, но у меня была извращенная потребность выводить родителей из себя. Особенно отца. Когда он злился, то хотя бы со мной разговаривал. Поправка: кричал.
Иногда моих выходок оказывалось достаточно для того, чтобы мама вернулась в город. Она беспокоилась обо мне и моем самочувствии. Папа утверждал, что я просто ищу внимания.
Оба были правы.
– Давайте сыграем в «Бутылочку на семь минут», – крикнул кто-то из гостиной.
Несколько человек раздраженно застонали, в то время как другие одобрительно аплодировали этой идее.
Игра была немного детской, но в последнее время она стала популярной на вечеринках. «Бутылочка на семь минут» представляла собой смесь классической игры в бутылочку и «Семи минут в раю». Группа людей садилась в круг, и один из них крутил бутылку. Тот, на кого она указывала, должен был отправиться в шкаф на семь минут.
Суета начиналась каждый раз, когда выбиралась какая-то парочка. «Потрогай грудь, отсоси член, лизни грудь, потрогай член». Мы были ненормально зрелыми. Забавно представлять, что однажды мы будем править миром. Хотя, судя по нынешним политикам, принцип «Потрогай грудь, отсоси член» давно был в ходу.
Я никогда не участвовал в этих играх, но, увидев, как Реджи спросил Шей, будет ли она играть, и она покачала головой, я решил использовать это как шанс обратить на себя внимание.
– Почему ты не играешь, Цыпа? Боишься? – спросил я.
Каждый раз, когда мы встречались взглядами, она казалась слегка шокированной тем, что у меня хватило наглости с ней заговорить.
Она выпрямила спину.
– Поверь мне, я не боюсь. Я просто не хочу, – возразила она, пожимая плечами.
– Кудах… кудах… кудах… – прошептал я так, чтобы никто, кроме Шей, этого не услышал.
Я знал, что проникаю ей под кожу. Эти звуки ее всегда раздражали.
– Не вижу тебя в круге, – сказала она, стянув резинку с запястья и собрав волосы в небрежный пучок.
Это звучало как вызов.
Я сел и жестом указал ей на свободное место.
Она закатила глаза.
– Думай что хочешь, Лэндон. Мне нечего тебе доказывать.
Мои голубые глаза не отрывались от ее карих, когда я приоткрыл губы и едва слышно произнес:
– Кудах-кудах-кудах.
Она хотела мне сопротивляться. Хотела снова пожать плечами и уйти, но между нами все было иначе. Когда один из нас толкал, другой толкал сильнее.
Она села, злобно мне улыбнулась и присоединилась к игре.
Игра началась. Спустя семь минут первые двое, хихикая, вылезли
