часами. Взаимопониманию не было предела. Не один год Людмила была одна. Проживала тяжелые ситуации и кризисы. Но всё изменилось в минувшую субботу.
Она не рассказала про подарок в коробочке и впервые за долгие годы не пришла ночевать.
– Что молчишь, язык проглотила? – вернул ее в реальность раздавший вопль матери.
– Да нет, думала, вспоминала и отчетливо понимаю, что существовать мы с тобой можем только по отдельности. Иначе в тебе просыпается демон власти. И ты считаешь, что я твоя собственность. Мной можно манипулировать и изводить молчанием, ах да, еще ты любишь обижаться. А самое главное, ты не умеешь любить и, судя по всему, не знакома со мной.
– Ну вот, что и требовалось доказать, ты снова выбираешь себя.
Людмила медленно поднялась с кресла. Прошла к входной двери. Накинула куртку на плечи, хотя на улице и стояла зима. Бросила ключи от квартиры в сумочку, толкнула входную дверь, шагнула за порог. Остановилась и посмотрела матери в глаза.
– Нет, я выбираю любовь.
Рай или ад?
Холодная полупустая квартира на 1 этаже довольно унылого захолустья. Пригороды никогда в жизни не вызывали у него восторга. Особенно сейчас, когда он прикован к этому месту своей чертовой бесталанностью.
Стив Харди – худощавый писатель, не признанный гений. Так ему казалось. Дожив до 37 лет, он так и не заполучил Пулитцеровскую премию. А ставки всегда были высоки. Изможденный и горевший своей очередной идеей, он гнул свою креветочную спину ночи напролет. Романы становились бестселлерами, но этого ему было мало. Что такое признание обычных читателей? Кому оно, в сущности, важно?
Пулитцеровская премия – сыр в аду его мышеловки.
Серым утром 2005 года. Стив курил сигареты одну за одной. Его потухший, ничего не видящий взгляд был обращен в грязное окно.
– Какого черта вам не спится в такую рань? – глухо бормотал он сам себе, обращая вопрос к проплывающим под окнами головам.
– Не спится!
– Какого черта, ты кто еще такой? – воскликнул Стив, не веря своим глазам.
– Чёрт, а ты разве не звал?
В дверях ухмылялся небольшой кругломордый и довольно лохматый чертяка. Стоял, пристально рассматривая Стива. Очень странно, но глаза у него были голубыми, пронзительными и страшно леденящими. Одет был просто: черные строгие брюки, белая рубашка, лакированные туфли. На голове шляпа. Вероятно, прикрывала уши.
В руках он держал чемоданчик, черный с золотой пряжкой.
– Предлагаю сделку. Думай быстро, решай молниеносно. Сейчас или никогда. – довольно надменно заявил черт.
– Да откуда ты взялся, отродье сатаны? – Стив схватился за голову.
– Послушай, ты неоднократно взывал к нечистой силе. Твоя гордыня и тщеславие не дают тебе покоя. Ты не живешь. Ты никчемный писака. Так ведь?
– Это я-то писака?
– Да брось,
