что я увидел, паренёк настроен решительно», – мысленно ответил перерождённый, дополнив слова образами того, что ему удалось поймать на поверхности мыслей слуги.
«Тогда остаётся смиренно принять раскрытие нашей маскировки за данность, – подчеркнула очевидное Эрида, тут же форсировав развитие диалога: – Но ты всё равно собираешься прочесть его память?»
«Поверхностные мысли, а не память. Это даже нельзя назвать полноценным воздействием, так как явных следов оно не оставляет и все известные мне виды защит даже не тревожит. Другое дело, что цель, приложившая для защиты разума хоть какие-то усилия, уже станет невосприимчива к чтению, но в Китеже… Это отдельный разговор».
За прошедшее время Элин успел пообщаться со многими анимусами, и специально свой разум среди них не укреплял никто. Все, начиная от зелёных адептов и заканчивая ветеранами платинового ранга, полагались на крепость своей воли, считая, что при условии полного отсутствия специалистов в воздействиях на разум этого будет вполне достаточно. Так оно и было на деле: низшие с подобными способностями не могли подавить волю сильного духом человека, а среди людей изучение ментала было строжайше запрещено.
И запрет этот появился не в угоду чьей-то придури, а из-за реальной опасности для практиков техник разума. Ведь что обычные люди, что анимусы в большинстве своём с трудом управлялись с собственным разумом, из-за чего возможность видеть, читать и изменять чужие сознания воздействовала на них, словно очень сильный яд, смешанный пополам с некачественным дурманом.
Иными словами, те практики, о которых было известно, рано или поздно скатывались в полное безумие, и безобидными они были очень-очень редко. Гораздо чаще против таких умудрённых опытом анимусов приходилось собирать полноценные армии, и при этом без потерь всё равно не обходилось.
В исторических летописях такие случаи рассматривали со всех сторон, активно закладывая в умы новых поколений мысль о недопустимости овладения этой силой.
Будь у перерождённого выбор, он скорее всего отказался бы от такой сомнительной чести – становления специалистом в ментале, но в заточении этого самого выбора он был лишён. Или техники разума и сохранение своей памяти в целостности, или поражение и скорая смерть.
«Считаешь, что с таким подходом к защите сознания в Китеже могут найтись люди, служащие симбионтам?»
Элин сдавленно чертыхнулся, ведь змейка сказала то, о чём он сам боялся упоминать вслух. Да, огромная брешь в защите людей – это намеренно похороненные знания о защите разума. Их постепенно задвигали всё дальше и дальше под эгидой защиты анимусов от них самих, а теперь, как итог, титанической мощи на службе симбионтов было просто нечего противопоставить.
Можно ли исправить ситуацию? Да.
Способен ли на это Элин? Нет.
Его собственного влияния ни сейчас, ни в ближайшие годы совершенно точно не хватит для того, чтобы протолкнуть
