в Лондоне. Если бы только мы были знакомы с этими леди. Я слышала, у них полно этих туалетов, хотя непонятно, почему у них они есть, а мы одеваемся в дешевый поплин и грубую шерсть.
Если бы только они были знакомы с этими леди…
Джорджи бросила оценивающий взгляд на сестру. Но у них же была такая знакомая – миссис Тафт. Их приемная мать в течение десяти лет была одной из высокооплачиваемых куртизанок, пока не встретила своего английского мужа, капитана Тафта, который скоропалительно женился на ней и вытащил из более чем непристойной жизни. Они очень любили друг друга, пока два года назад «Сибарис» не вернулся в Пензанс с ужасным известием, что капитан погиб во время жестокого шторма.
Счастье семейной пары Тафтов выплескивалось на сестер, и муж с женой относились к ним, как к своим кровным отпрыскам, а не приемным детям и не тратили на себя ни шиллинга из денег, получаемых на содержание девочек.
И хотя миссис Тафт не знала последних модных танцев и не умела плести кружева, она обладала тонким знанием мужчин и сочла своим долгом передать это знание Джорджи.
«Об этом тебе должна была сообщить твоя мать, упокой Бог ее душу, – говорила она. – Но так как она ушла из этого мира, тебе придется довольствоваться моим опытом. Тебе не повредит знать больше, чем известно большинству девушек, так как именно в опытных женских руках мужчина становится ручным».
Но миссис Тафт не ограничивалась этим. Она, например, позволяла девочкам одеваться в ее элегантные и одновременно вызывающие платья – остатки ее сомнительного прошлого.
Хотя сейчас эти туалеты определенно вышли из моды, их шили французские портнихи, и шили безукоризненно – в них присутствовало обязательное сочетание элегантности и кокетства. Миссис Тафт не была подружкой кого-либо из завсегдатаев порта, а вела себя как леди, которой добивались многие, чье время и услуги стоили весьма дорого, и именно об этом свидетельствовали дорогие шелковые ткани и изящная вышивка ее платьев.
И любое из них подойдет Джорджи. По крайней мере на одну ночь.
– Блестящая идея, – сказала Кит.
– Да, – согласилась ее сестра, бросившись в угол комнаты.
Она отодвинула свою кровать, за ней оказался потрепанный сундук. Открыв крышку, Джорджи отбросила жалкие пожитки, и ее глазам предстали платья, которые она и не мечтала когда-нибудь надеть. Она тут же достала свое любимое – туалет из шелка, переливающегося от изумительного темно-фиолетового до оттенков голубого.
– Платья миссис Тафт! – прошептала Кит, протягивая руку, чтобы благоговейно коснуться голландских кружев на рукавах. – О, я думала, они пропали.
Джорджи пробежала пальцами по дорогому шелку и кружевам.
– Так ты пойдешь туда? – шепотом спросила Кит. Джорджи внимательно рассматривала лежащие перед ней туалеты, еще раз взвешивая свой выбор. Осмелится ли она?
Что было предпочтительнее – вести жизнь десятой
