считаю, что во всём этом есть и положительный момент – мама твоя не станет переживать оттого, что ты теперь это знаешь. Такое известие лишь усугубило бы её страдания.
– Ты считаешь, не стоит дальше развивать эту тему? – вопрошала Раиса.
– Что ты имеешь в виду под словом «дальше»?
– Если произошла подмена в роддоме, пусть и случайная, это значит, что у Веры где-то есть биологические родители. И они, сами того не ведая, воспитывают мою сестрёнку, Оторвину! Надо предпринимать какие-то действия. «Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети».
Если у Верочки другие мама и папа, имеет ли она право это знать? Имеет. А в пользу ли будет весть об их существовании, ведь она выросла в другой семье? Большой вопрос. Но стоит утаить этот факт сейчас, где взять уверенности, что тайна не вскроется позже? Простит ли Вера нам с тобой этот конспиративный сговор?
– Даже не знаю, что ответить, дорогая моя. Может, всё же…
Не дожидаясь окончания фразы, Рая порывисто поднялась с места, взяла медицинский вердикт и сунула бумагу под закипающий чайник. Факел зловещим сполохом осветил её осунувшееся лицо и, догорая, чёрной пепельной завитушкой упал на плиточный пол. Рая взяла Наташины ладони и встала на колени, потянув подругу за собой.
– Вот так, стоя на коленях и глядя прямо в глаза, мы с тобой, Наташа, должны поклясться, что ни при каких условиях, никогда, ни словом, ни даже намёком не посмеем оскорбить Верочку этим известием! Я клянусь!
– И… я-а… к-клянусь, – сквозь хлынувшие слёзы проговорила Наташа.
Они ещё долго стояли на коленях, обнявшись и наперебой успокаивая друг друга. В воздухе витало ощущение горькой, непонятной, но очень болезненной утраты.
За подрагивающими красными шторками на вагонных окнах спускалась глубокая ночь.
Бесцельно прогуливаясь по ковровой дорожке от тамбура к тамбуру, Рая иногда останавливалась у двери своего купе и, оттянув дверь, вглядывалась в полумрак. Тамара Петровна лежала в той же позе, и одеяло на её фигуре ритмично вздымалось.
– Что вы не отдыхаете, Рая? – улыбаясь, спрашивала Лариса, попутно протирая влажной салфеткой деревянные фрамуги окон.
– Да вот, немного голова побаливает. Жду, когда таблетка начнёт действовать. В купе чуточку душновато. Да и соседка спит, не надо бы беспокоить. А хочется свежего воздуха.
– Ну, это поправимо. Через полчаса Ростов-Главный. Стоим пятнадцать минут. Можно будет погулять, чудесная тёплая погода.
– Пожалуй, так я и сделаю. Спасибо, Лариса. У вас очаровательная улыбка, вам не говорили? Да, впрочем, вы сами наверняка знаете…
Рая зашла в купе и присела на свой диван. Чувствовала, как учащённо бьётся сердце. Долго всматривалась в темноту за окном. Потрогала за плечо спящую женщину, та никак не отреагировала.
Вскоре показались окраинные огни большого города, поезд заметно сократил скорость и наконец плавно подошёл к перрону.
