выдохнула Виктория.
– А, ну понятно! Здесь постоянно плачут. Сначала от горя, а потом от радости. Я двадцать лет это наблюдаю. Стоят, слезно молятся – мученику Трифону о помощи во всяких житейских делах, Архистратигу Михаилу – как главному защитнику дома, ну а икона Матери Божией «Нечаянная Радость» сама за себя говорит, Ей обо всем молятся. А потом снова приходят и плачут от радости! Такие уж это иконы – Господь особо отличил их по Своей непостижимой воле… Дивны дела Твои, Господи!
Старушка, почти не отрывая ног от пола, прошуршала со своей жестянкой в правый придел.
– Дивны, дивны дела, Твои, Господи… – эхом отозвалась ей вслед Виктория, не отрывая взгляда от икон. – Но как же мне теперь, так запоздало, благодарить за ту великую милость? Чем я могу хоть немного послужить Тебе, ведь нет у меня ни материальных средств, ни особых дарований… Впрочем, кажется, грешу я, так говоря. Ведь есть у меня дар рукоделия, который буквально спасал, помогая выживать в особо тяжелые времена… Позволь же, Господи, этим Твоим даром послужить теперь и Тебе! Вот, кстати, узнала я накануне, что в Сретенском монастыре, куда хожу на службы, есть женская золотошвейная мастерская, и туда приглашают всех желающих вышивать для храма, во славу Божию. Так если возьмут, то это будет для меня двойная радость…
Так размышляла Вика, стоя у икон, и всё невольно уплывала мыслями в ту далекую морозно-хвойную, пылающую огнями Рождественскую ночь, снова ощущая себя прежней несмышленой Викой, пришедшей просить и сразу же получившей просимое, даже невзирая на то, что тогда Богу от нее благодарности ждать совсем не приходилось.
…Ибо Он благ и к неблагодарным и злым… (Лк. 6, 35)
«Никогда не поверю в такую фантазию!»
Год 2020-й принес нам лавину непонятных событий, следствием или причиной которых, – есть все основания полагать, что выяснится это еще нескоро – явилась мировая эпидемия загадочного гриппа, для пожилых людей особо опасная. Она забрала от нас самых лучших, любимейших, истинно народных русских батюшек, которых знал, наверное, весь православный мир. Одним из них был архимандрит Амвросий (Юрасов).
Отмерено ему было в этой жизни чуть больше 80 лет – библейское время для приготовления души человека к вечности, и время это батюшка использовал максимально, без остатка отдав его Богу и людям. Как говорил сам отец Амвросий, не помнил он в своей жизни такого времени, когда не верил бы в Бога, потому что его родители были людьми верующими и детей своих воспитывали в вере с самого младенчества.
Село, в котором он родился, имело теплое название Огни, но уже с малых лет пришлось ему познать холод, голод и утраты. Отец погиб в первые месяцы войны, и было время, как рассказывал сам батюшка, когда семье с маленькими детьми пришлось зимовать в землянке. Они питались едва ли не одними картофельными очистками, и даже им были рады.
Постриг батюшка принял в Троице-Сергиевой лавре, когда ему
