задыхающейся рыбы,
Словно кто-то открыл крышку мусорной корзины
И запахло дохлой жалостью.
Какая блажь – периферия.
– Тебе жаль его?
– Да. Мне жаль то, что от него осталось,
Неужели возврат уже
Невозможен?
– Помнишь, где мы?
Ведь у него тоже был выбор.
Я бью кулаком по стеклу, разворачиваюсь к судье, что знал эти прописные истины.
В этом городе, насквозь прогнившем,
От того, что с помощью власти был от всего очищен.
Выдыхаю, вспоминаю про лишние данные.
Встреча с лидером повстанцев…
Которые никогда не стереть больше
Из этой мозговой программы
Расправляю диафрагму,
От стекла делаю ровно три шага,
Останавливаюсь:
– Была рада встрече, папа.
Голос внутри угарает:
– Дура, откуда столько лишнего пафоса?
Ведь он даже не слышит тебя.
Клишированные ходы в ритмике
И построении архаизма абстракций
В чётком зрительном видео
Оставь для взрослых империалистических фильмов,
Грета фон Бисмарк.
Выбор (часть 5)
Когда ты понимаешь, что лучше всего
Остаться одной
Без лишних слов и эмоций.
Навязывание убогих суждений,
Когда раз за разом "Ты должна быть другой. Говори по -другому."
Таким образом
Никто не нужен,
Когда тебя вынуждают
Прислуживать.
Я осталась одна снова смотреть на закат,
Понимая,
Что в лучшем случае со мной никто не останется
И разделить это не с кем
Кроме голоса,
Который не принуждает меня быть ведомой
И не вынуждает меня тянуть лямку с довольно весомым грузом
Чужих и чуждых эмоций.
На выжженном поле,
На котором ранее кто-то неведомый рисовал будто бы тайные послания миру
Огонь рисовал совсем другие картины,
Уничтожая устойчивым принципом
Всё то, что было воздвигнуто до,
Ведь там горела рожь совместно с ложью
И плодородные несущие другим жизнь колосья.
"Я вам больше не верю!" –
Так во мне кричал зверь,
Однако
Потеря есть потеря и её следствие.
Просто пришлось ещё раз
В этом убедиться.
Выбор (часть 6)
– Да я всех понимаю! Что ещё может быть?!
Я сижу на кафеле
И смотрю на свои ноги,
Будто бы я их первый раз вижу.
Во
