генерал.
Главврач отрицательно качнул головой.
– В настоящее время больному рекомендован полный покой. К тому же у него нарушена речь, и он ничего вам не скажет.
В общем, в тот раз генерал Воскобойников так и не увидел Золотарева. Но он звонил в больницу все последующие дни, получая один и тот же ответ: «состояние пациента без изменений».
Алексей Золотарев по-прежнему лежал неподвижно на больничной койке, и медсестра с ложечки кормила его бульоном и прочими кушаньями. Это было самое тяжелое время в его жизни. Лишь одному Богу известно, чего стоило бравому чекисту осознание себя инвалидом, человеком, не способным пошевелить ни рукой, ни ногой. Подчас, когда Алексей оставался один, из его глаза вытекала слеза, которая струйкой сбегала по его лицу…
Так продолжалось около месяца.
Однажды медсестра, как обычно, пришла покормить пациента, не сразу осознав перемену, что произошла с ним. Прежде она всегда помогала ему приподняться перед приемом пищи, но теперь он уже сидел в изголовье своей кровати и смотрел на нее взглядом, в котором впервые за последний месяц искрился огонек надежды. Потом он пошевелил пальцами правой руки и даже чуть вынес ее над постелью. Медсестра, увидев это, бросилась искать врача, – тот вскоре явился, чтобы констатировать изменения к лучшему в состоянии пациента, которого еще накануне считали безнадежным инвалидом. Теперь же стало ясно, что чувствительность тела возвращается к нему.
Алексей Золотарев уже мог двигать головой и кивком отвечал на вопросы лечащего врача, а на другой день он жестом (показал, будто хочет что-то писать) попросил ручку и бумагу. Ему принесли блокнот, в котором он дрожащей рукой неловко попытался вывести несколько слов, но долго получались одни лишь каракули. Наконец все-таки ему удалось соединить буквы и написать что-то более-менее внятное. И тогда удивленный доктор разобрал в трудно читаемой фразе вопрос: «Как долго я здесь?»
– Десять месяцев, – отвечал тот, а Алексей Золотарев, который затратил немало сил, чтобы задать этот вопрос, получив ответ на него, сразу почувствовал сильную усталость. Он показал рукой на свои глаза и закрыл их, давая понять, что хочет спать. И тогда его оставили одного. Однако Алексей не заснул в ту ночь, всё думая о том, что случилось с ним. Перед его мысленным взором мелькали события, предшествовавшие тому роковому мигу, когда на него было совершено покушение. Сняв больничную рубашку, он увидел шрам от сквозного ранения в груди, который затянулся.
«Неудивительно, ведь прошло уже достаточно времени», – думал Золотарев. Потом он долго ощупывал свою коротко стриженую голову и обнаружил вмятины чуть выше лба и на затылке.
Стало быть, в меня было выпущено две пули: одна попала в грудь, другая – в голову.
Это открытие поставило его в тупик.
Оба ранения смертельны. Но тогда почему я остался жив?
В следующий раз, когда пришел лечащий врач, он (с помощью ручки
