заказал саке, затем повернулся к Вере.
– Думаешь, мы в Японии?
– Похоже на то.
– Нет, мы в жопе. И не просто жопе, а жопе с большой буквы. Большой ярославской Жопе. Ещё её называли «Бристоль», а также кафе «Мороженое». По факту тут продавали кофе и портвейн. Здесь собиралась ярославская тусовка. Или богема. Поэты, музыканты, художники разных мастей, гении, бездари и просто психи. Главным был ресторан, вход туда был с Кирова, а в кафе заходили как бы с заднего хода, поэтому его и назвали Жопой. В общем, запомни, для ярославцев постарше это не ругательство. Это – ностальгия.
Тогда не было никаких кресел, были столики, здесь, где мы сидим, шёл длинный столик у стены вдоль всего окна. Тут стояли, выпивали и говорили о поэзии и смысле жизни.
Официант принес заказ. Вера подняла рюмку, улыбнулась и поднесла свою стопку к Годуновской.
– И что, в Ярославле много поэтов?
– Да их тут тьма. Тогда можно было, стоя у окна, плюнуть через плечо и быть уверенным, что попадёшь в поэта. Иногда даже в великого.
Вера улыбнулась.
– Кто-то стал знаменит?
– Представь, никто. Большинство, конечно, уже спились и умерли. Я бы сказал, что Ярославль – город поэтов-неудачников. Город бывших поэтов.
– Почему?
Годунов пожал плечами.
– Наверное, потому что город слишком большой, чтобы гордиться каждым. И потому, что город слишком маленький, чтобы прокормить хотя бы пару-тройку великих поэтов… Тут, в принципе, всем на этих поэтов глубоко наплевать.
– Я и гляжу, что это у вас любимое занятие.
– Здесь театр любят больше поэзии. Даже Бальмонт тут выпрыгнул из окна.
– Прямо с первого этажа?
– Нет, со второго. Тогда ресторан был там. Потолки метров пять, лепнина, высокие окна.
– Правда выпрыгнул?
– Конечно, нет.
– Жалко.
– Здесь бывали поэты и поинтереснее. Например, Беляков.
– А это кто ещё такой?
Годунов встал.
– Пойдём. Про Белякова я расскажу тебе в другом месте.
– Где?
– На Подбелке. – Годунов нарочито откашлялся и произнес голосом вагоновожатого, объявляющего остановку. – Следующая часть экскурсии – Поэтическая.
Они покинули японский ресторан и пошли по краю площади в сторону большой часовни в русском стиле. Около неё свернули в винный магазин, где Годунов прикупил две крохотные бутылочки какого-то бальзама.
Выйдя из магазина, пара дошла до круглого здания с колоннами, а оттуда вышла на Богоявленскую площадь.
– Видишь – в центре памятник?
– Ага.
– Князь Ярослав. Но ярославцы называют его «мужик с тортом».
– А что у него на самом деле в руке?
– Башня. Символ города, который он якобы основал.
