И тут ее придавил маленький легкий башмачок.
Я поднял глаза и взглянул в лицо Сюзанне.
– Что тут такого? – сказала она и сильнее надавила мне на ногу.
Полагаю, никогда в жизни я не испытывал такого мгновенно пронизывающего чувства. Моя робость и неуверенность в ту же секунду исчезли. Мне показалось, что остававшиеся до Бетаррама двадцать километров мы пролетели за несколько минут. Я даже подумал, что прекрасная Сюзанна, которую я так пылко возжелал, любит меня.
Но едва мы сошли с коляски, как она, к моему удивлению, сразу направилась к часовне, бросив мать и сестру, которые задержались на берегу Гав-де-По[24], чтобы полюбоваться длинными гирляндами плюща, свисавшими с моста до самой воды. Я решительно пошел за Сюзанной, надеясь, что мне представится случай побыть с ней наедине. Войдя в часовню, я увидел, что она уже преклонила колени на молитвенной скамеечке. Приблизиться к ней я поначалу не решился, поскольку, не будучи набожным, все же полагаю, что церковь – это не подходящее место для романтических бесед. Но вскоре я почувствовал, что больше не могу противиться искушению, и подошел к ней, намереваясь взять ее руку в свою. Господи, как прекрасна была Сюзанна, когда она, преклонив колени, расположилась на этой скамеечке, выгнув спину и запрокинув голову, а ее затуманенный взор блуждал по звездному небу, луне и солнцу, изображенным на куполе часовни. Но стоило мне протянуть руку, как она немедленно обернулась, и я застыл, натолкнувшись на ее возмущенный взгляд.
– Разве вы не понимаете, – сказала она вполголоса, – что я закончу свои дни в монастыре?
Я покинул часовню в полном недоумении. Оказывается, она человек глубоко верующий! Как все это понимать? Я попытался найти объяснение такой противоречивости ее характера и в итоге решил, что будет лучше, если увиденное сегодня будет впечатлять меня не больше, чем ее интерес к Жизнеописанию Марии-Антуанетты, которое она постоянно читала и перечитывала.
Теперь надо было как можно быстрее избавиться от надежд, внушенных мне недавним проявлением ее нежных чувств. Какое-то время я обдумывал все то, что мне довелось увидеть и услышать, но вскоре узнал, что не являюсь единственным счастливцем, к которому была проявлена такая же благосклонность. Через несколько дней после поездки в Бетаррам она отправилась вместе со своей матерью и нотариусом в Бордо, объявив, что это небольшое путешествие предпринято с сугубо деловыми целями. Нотариусом был молодой красивый юноша, который мне очень не нравился. Впрочем, я его совсем не опасался, ведь это был всего лишь нотариус, то есть человек, обреченный на посредственность и прозябание в кругу семьи. На следующий день он явился в салон Борденав с визитом, когда там был и я.
– Прекрасный человек этот нотариус, – сказала Сюзанна, – я так ему благодарна за его внимание! Не будь его, дорогой д’Арондель, я бы обязательно простудилась, ведь в нашем вагоне был собачий холод. Так вот, всю ночь он своим
Река на юго-западе Франции, относящаяся к бассейну реки Адур. На берегу этой реки расположен Лурд.
