Рейган ее запугал. Понять подругу можно. – А вы можете ей позвонить и попросить навестить меня здесь?
– Я могу попытаться, Шерри, но Кристи новообращенная и днем не может выходить на улицу. Тем более в такое солнечное лето. А по ночам сюда никого не пускают.
– Ясно, – расстраиваюсь я. Придется самой ехать к подруге, как только выйду из больницы. Главное, чтобы у меня была возможность выйти из дома. Кто знает, что взбредет в голову моего больного муженька!
Родители собираются уходить, а я стараюсь не думать о плохом и о том, что, похоже, я осталась совершенно одна. В борьбу с Рейганом (какое необычное и красивое имя) мне придется вступить в одиночку.
– Я поговорю с ним, – говорит напоследок папа, – постараюсь убедить отпустить тебя к нам хоть на немного.
– Было бы здорово.
Я очень надеюсь, что незнакомец в лице моего мужа, смилостивится над нами. С этими мыслями вскоре и засыпаю.
***
Кажется, я с самого утра чувствую, что скоро нагрянет беда. И оказываюсь права, потому что ближе к обеду ко мне заявляется мой «горячо любимый» муж. Странно, но теперь при его появлении я не испытываю страха. Ну вот нисколечко. И пусть он высокий и сильный, и я ему, так сказать, на один зуб, пусть. Я маленькая и изворотливая, а теперь, когда еще и со своими мозгами…
– Я разговаривал с твоим отцом, – сообщает мне Рей после минутной игры в гляделки: он хмуро исподлобья, я с кошачьим любопытством. Надо же все–таки оценить то, что попало в руки. А попало, честно говоря, не абы что.
– Хорошо, что вы с ним общаетесь… особенно после твоих угроз.
– Чья была идея, что тебе лучше будет пожить у родителей? – пропустив мимо ушей мою шпильку, интересуется муж. Я молчу, рассматривая его модную прическу – выбритые виски, затылок и удлиненные зачесанные назад волосы. У него еще и татуировка есть, насколько я помню. – Шерри.
– Что? – насмешливо переспрашиваю я, хотя вопрос прекрасно расслышала. Рейган откидывается на спинку кресла.
– Соскучилась по мне? – улыбается он. – Глаз отвести не можешь.
– Это была моя идея, – фыркаю я. – Хочу домой к родителям.
– Ясно, – вмиг став серьезным, отвечает он. – В любом случае я сказал твоему отцу, что ты поедешь домой. К себе домой. Надеюсь, это ясно, милая?
Мне почему–то становится смешно. Вся эта ситуация в целом абсурдна. Я улыбаюсь. Пусть думает, что хочет. Например, что я повредилась головой. От этой мысли, я уже смеюсь в открытую.
– Шер-р-ри…
– Гав-гав, – продолжаю хихикать я, но веселье мое резко прекращается, когда «хозяин» вмиг нависает надо мной.
– Это не смешно, дорогая.
– Да ну? – храбрюсь я, потому что, как оказывается, бояться его я все–таки не перестала. Рей хмыкает, и его взгляд перетекает на мои губы. – Даже не думай…
Но кто меня слушает! Этот гад… «Черт, у него очень сладкие губы… Так бы и съела!»
Рей отклоняется,
