доступная не только современным людям, но и нашим предкам.
Пока мы говорим только о психотерапевтическом методе, не касаясь темы психопатологии. Однако каждая культура имеет и понятие о душевном нездоровье. Вокруг него формировались разные объяснительные модели, чаще всего несущие отпечаток страха и трепета перед непознанным. Иногда душевнобольные приобретали ранг святых, как юродивые на Руси, иногда их держали прикованными цепями в тюрьмах или монастырях, как в Средневековой Европе, иногда убивали или изгоняли из общины. Непознанное рождает не только страх, но и интерес, поэтому разговор о психологических и телесных причинах душевных расстройств существует столько же, сколько и медицина. Гиппократ стремился найти физические причины психических расстройств. Парацельс выделил отдельную категорию в своей знаменитой классификации причин болезней, связанную с тяжёлыми эмоциями и мыслями. Авиценна указывает на душевные муки и страсти как на частый фон, на котором развиваются расстройства. Стоит отметить, что в традиционной восточной медицине, стоящей на холистических позициях, вовсе не было разделения расстройств на телесные и душевные.
Однако мысли врачей не тождественны рождению новой медицинской дисциплины, для неё просто не хватало возможности наблюдать пациентов из-за разнообразных социальных практик стеснения. Широкое распространение они получают в эпоху Возрождения, когда, как указывает Мишель Фуко, складывается образ клиники, основанной на стандартизации человеческой природы. Возникает понятие нормы как среднестатистического значения, мерой которого является социальная полезность и адаптированность. Неспособные в большинстве случаев соответствовать ни первому, ни второму критерию, душевнобольные оказываются в изоляции. Даже к концу XVIII века в Европе типичная психиатрическая лечебница была тюрьмой с камерами, цепями и кандалами.
Повторюсь, что клиническая психиатрия могла развиться только при возникновении возможности наблюдать за пациентами в относительно свободных условиях. Это произошло, когда французский врач и директор парижской клиники «Бисетр» Филипп Пинель добился у деятелей Французской революции отмены цепей и кандалов, заменил тюремные камеры на палаты, а полицейский надзор – врачебным. Медицина получила возможность соприкоснуться с внутренним миром пациента. Идея Пинеля о важности нестеснения душевнобольных быстро распространилась по Европе, много молодых и перспективных врачей пришли в психиатрические клиники. Их основным инструментом была поразительная внимательность к больным. С. С. Корсаков писал:
«…Психиатрия изо всех медицинских наук наиболее близко ставит нас к вопросам философским. Познание самого себя, познание высших душевных свойств человека было всегда одним из самых глубоких стремлений мыслящих людей, а психиатрия дает больше других отраслей медицины материала для этого».
